Читаем полностью

Все шло совершенно не так, как предполагала Глория. Мадди слишком часто встречается с Грегом. А ведь у Глории были на него свои планы. У Мадди достаточно возможностей крутить романы с богатенькими, а она пытается украсть единственного порядочного мужчину в жизни Глории.

Кен был по-своему привлекателен, в грубоватом йоркширском стиле, хотя несдержан на язык и немного вульгарен. Но по-своему заботился о ней, а однажды вечером, после того, как оба слишком много выпили, он показал ей, что почем, как заниматься любовью, и, можно сказать, научил всему. Правда, Глория была немного разочарована, когда отдалась ему на грязном ковре в студии. Столько разговоров, а на деле… толчок-другой, и вам-бам, привет, мадам!

Он заявил, что для ее карьеры хорошо бы набраться опыта, чтобы мужчины немедленно распознавали ТОТ САМЫЙ взгляд, предполагавший, что в постели она – настоящая тигрица. Должно быть, они приходили в восторг, но Глория не почувствовала ничего, кроме боли и стыда.

По крайней мере, он хоть резинку догадался надеть, так что никаких неприятностей не будет. История Мадди, да и матери, не должна повториться с Глорией. Сама она считала, что во всем этом нет ничего волнующего, но Кен, похоже, возбуждался, когда делал снимки, ласкал себя и так заводился, что дело кончалось очередной схваткой на полу. Потом он продолжал снимать ее голым, и ей казалось, что выглядит он донельзя глупо, так же глупо, как она в костюмах.

«Снегурочка в гроте Санты»… нет. Такого она не ожидала. Все это – такая дешевка, и она чувствует себя грязной и запачканной. Почему же продолжает это делать?

Кен даже просил ее позировать вместе с Ритой, очень смелой и раскованной девушкой, выполнявшей, как выражался Кен, более специализированные задания. Он хотел, чтобы они лежали вместе и занимались всякими глупостями. Но Глория решительно велела ему забыть об этом раз и навсегда. Она не такая. И больше не желает быть его моделью. Она сыта по горло, потому что так и не увидела ни одного снимка. А когда попросила Кена найти ей более респектабельную работу, тот рассмеялся ей в лицо.

– Послушай, крошка, ты только на такую и годишься! Шлюха – она всегда шлюха, как бы ни старалась строить из себя невинность!

Вот тогда она врезала ему по физиономии, но тут же получила в ответ пощечину. Отношения окончательно испортились.

– Я ухожу! И больше не вернусь! – завопила она. – Можешь искать других дурочек!

– О, в море рыбка всегда найдется, дорогая, – прошипел он. – А в тебе ничего уж такого нет! Так или иначе, тебе это нравится, так что вернешься как миленькая. Я знаю один клуб, где всегда дадут работу такой, как ты. Будешь раздеваться для джентльменов. Я могу порекомендовать тебя в систему… вот тогда тебя ждет звездная слава. И дармовая выпивка! Моя маленькая мисс Красноголовка снова на коне!

Ей бы следовало немедленно уйти, но она не ушла. И вот теперь позирует для дурацких снимков в костюме пасхального кролика. Почему она все еще притворяется, будто делает карьеру, а не снимается для непристойных открыток?

И все же, когда она взбиралась по деревянным ступенькам, происходило нечто, заставлявшее ее чувствовать себя важной персоной, особенной, сексуальной… Вот она, Глория. Модель, настоящая звезда, а не бедная родственница или прислуга в чьем-то доме. Когда она позировала под прожекторами, казалось, будто сотни мужчин глазеют на нее, истекая слюной. Кен был очень убедителен и всегда имел наготове подарки или выпивку. Это ее тайна, никто, кроме Глории, о ней не знает. Здесь ее тело возбуждало в мужчинах похоть. По крайней мере, так утверждал Кен. В этой студии она что-то собой представляет, ее замечают, ее хотят.

Если бы только жители Сауэртуайта знали, что она вытворяет в свои выходные… но на улице холодно, из-за этого на теле высыпала розовая сыпь, и она расстроена, потому что Грег не пригласил ее на свидание. Мадди ее опередила…

Они только однажды встретились вчетвером, и друг Грега Чарли Афтон оказался тем еще типом… так, ничего особенного, если не считать сети автомастерских. В кино он сидел молча, отгородив ее от Мадди и Грега и не выказывая ни малейшего интереса к Глории. Если бы только она могла остаться наедине с Грегом, тот сразу бы понял, чего лишается. Он должен знать, что есть и другая девушка, которая знает, каково это – быть бедной и неприкаянной. Которая создаст для него прекрасный дом.

Теперь оказалось, что он приезжает на уик-энд. Значит, ее очередь вскружить ему голову, соблазнить его и затащить в постель. Ничего! У Мадди будут и другие парни.

Глории нужен Грег, с ним у нее будет другая жизнь! У Мадди и так полно ухажеров. Обойдется без Грега. Тот не может помочь ей с карьерой, да и деньги его ей ни к чему. У нее есть свои. Нехорошо красть парня у подруги, но иногда приходится хватать бога за бороду, отбирать спасательный плот, чтобы благополучно выплыть в бушующем море…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза