Она вспоминала все, что у нее было с Грегом: ласки, поцелуи, обещания совместного будущего… все, от чего она отказалась, приехав в Лондон. Она просто обязана добиться успеха, начать все сначала, спасти хоть что-то из того ужаса, в который превратилась ее жизнь.

* * *

Коллекция Анри создавалась в обстановке величайшей секретности, и только наиболее доверенные служащие знали общее направление и стиль его коллекций. Сотня платьев появилась на свет из нескольких сотен набросков, после многочисленных примерок на манекенах или лучших моделях.

Над деталями работали отдельно, чтобы любопытные глаза не увидели лишнего. Мистер Анри успевал следить даже за отделкой и фурнитурой. В примерочных постоянно гремел гром и сверкали молнии, и не раз платье летело на пол из-за очередной мелочи, вроде распоровшегося шва.

Поскольку лондонский сезон был в полном разгаре, существовал огромный спрос на платья для презентаций, в которых девушек представляли ко двору, подвенечные наряды, платья для коктейлей и вечерние наряды.

– Только английские девушки рождены для бальных платьев, – улыбался кутюрье, когда настал вечер показа.

Для дома Рауля Анри настал момент истины. Раскупят ли его модели модные магазины, стремящиеся растиражировать их для богатых покупателей, или же поток заказов превратится в тонкий ручеек?

В салоне были расставлены позолоченные стулья для приглашенных гостей. Скоро девушки высшего света и их матери начнут покупать платья для первых балов и вечеринок. Ожидали присутствия герцогини, маркизы, американской кинозвезды, считающей мистера Анри гением, способным замаскировать ее большую грудь и широкую талию искусным покроем платья.

Обязательно будут и журналистки, которые пишут репортажи для модных журналов, и, конечно, закупщики из больших универмагов, которые за большие деньги приобретут образцы, чтобы распороть их, а потом сделать свои выкройки для массового пошива. Ничто не останется без внимания: ни примерки, ни репетиции, ни мелкие переделки.

Неудивительно, что у всех нервы были на пределе.

Каждой модели приходилось работать в бешеном ритме: требовалось умение мгновенно вылезать из платья и натягивать новое – это было одно из многих качеств, необходимых для модели. Даже такие знаменитости, как Барбара Гоален, Джин Доуни или прелестная Беттина – сливки сливок – и те переодевались в сумасшедшем темпе. Аланна, одна из моделей мистера Анри, считала себя выше остальных. Она умела дотянуться до верхних вешалок и с помощью длинной палки снимала самые роскошные платья, которые потом и демонстрировала. И при этом отпускала из-за ширмы ехидные реплики в адрес остальных, словно те не могли ее слышать.

– Интересно, почему старик выбрал ее для финала? Она и пяти минут здесь не пробыла, – шипела она, помахивая пальцами с длинными ногтями в сторону Мадди. Черная шляпа-гриб уже была на голове, хотя Аланна была еще не одета: только утягивающий пояс с резинками и чулки.

– Сука! – прошептала Чармейн Блейк, взявшая Мадди под свое крылышко. – Не обращай на нее внимания. Она от природы такая злобная и любит только себя. Перед показом живет на сигаретах и черном кофе, чтобы талия была уже, чем у остальных. У нее даже дыхание ядовитое. Но будь поосторожнее. Она украдет у тебя лучший выход, если поймет, что это сойдет ей с рук.

Платье Мадди упало на пол, как раз перед выходом. Но Ортанс улыбнулась:

– Хорошая примета. Теперь показ точно будет успешным.

– Столкни меня вниз, столкни меня вниз, Чармен, – попросила Мадди. По прежнему опыту она знала, что толчок перед первым выходом приносит удачу.

Под внешней безмятежностью Мадди крылся настоящий вулкан эмоций. Но она словно впала в транс, когда ступила на подиум.

Нужно помнить правила: скользить по полу, медленно снять жакет, небрежно провести норкой по коленям самых важных гостей в первом ряду, делать пируэты, чтобы показать, как красиво колышется юбка. Остановиться, принять позу, выглядеть отстраненной.

Главное – произвести впечатление на гостей из первого ряда. Один кивок избранных стоит двадцати тех, кто сидит сзади.

Перед показом мистер Анри прочел наставление.

– Вы мои девушки, – вещал он, вытирая лоб розовым шелковым платком. – Сейчас начинается показ платьев, а не вашей внешности. Это платье носит вас… а не вы – платье. Уважайте ткань и покрой. Я не желаю здесь никаких примадонн, – остерег он, глядя в упор на Аланну Бейтман. – Если все пройдет хорошо, мы будем счастливы, если же нет – некоторые вылетят с работы. Вот так, а не иначе. Вперед, мои прекрасные лебеди, и не торопитесь, плывите! Дайте время рассмотреть, какую красоту я создал. Пусть услышат шелест шелка и атласа, шорох тюля и кружева. Пусть их глаза наслаждаются пиршеством красок. Носите драгоценности, как королевы, словно вы для них созданы. Устремите взоры вперед, как чистокровные кобылки. Дом Рауля Анри ожидает от вас… да, Мадлен, запомните, никакой улыбки. Только презрительный холодный вид. Вы должны излучать пренебрежение с оттенком надменности и грусти.

Мадди понятия не имела, о чем он толкует, и поэтому шепотом обратилась к Чармейн?