Мадди плелась сзади, борясь с дурнотой. Словно оказалась в каком-то странном сне. Словно тучи вдруг заволокли солнце, и теперь все стало серым и невыразительным. При виде Грега сразу все вспомнилось, на поверхность всплыли те эмоции, которые она держала под спудом с той минуты, когда исчезла из его жизни. Какое потрясение – видеть, как Глория виснет у него на руке. Носит на рукаве, как приз!

Она ничего не понимала. А что же случилось с Кеном?

Грег, казалось, постарел, вокруг глаз появились морщинки… он почти на нее не смотрел. Почему он не позаботился сказать о женитьбе на Глории, когда они встретились у статуи? Следовало бы предупредить Мадди заранее. Не то чтобы это имело какое-то значение… нет, имело! Неудивительно, что, когда появилась Глория, он не смог смотреть в глаза Мадди!

Теперь они взрослые, и он сделал выбор, потому что Мадди позволила ему уйти. Почему бы подруге не занять освободившееся место?

Но тут ужасное подозрение выползло из тени и прокралось в мозг. Все эти советы, которые давала Глория…

Неужели? Не может быть! Ведь она – подруга, она не сделала бы такого специально, заставив Мадди распроститься с Грегом ради собственных целей! Но Грег ведь не приз, чтобы его завоевывать! Человек из плоти и крови. Хороший и добрый.

Нет, они, должно быть, встретились случайно, долгое время спустя после их разлуки.

Но между ними все давно кончено, а боль пройдет. Мадди больше никогда их не увидит. А в Лондоне ее ждет много поклонников. Некоторые модели встречались с гонщиками, актерами, аристократами. Членами парламента. Однажды, когда она жаловалась приятельницам на скудость жалованья, Аланна имела наглость поднять ее на смех:

– Не будь простушкой! Никто и не ожидает, что ты будешь жить на такие смехотворные деньги, дорогая. У нас у всех есть покровители, не так ли, девушки?

Ей никто не ответил.

– Говори за себя! – отрезала Чармейн. – Не у каждой есть спонсор, готовый устроить такую квартирку, как у тебя!

– Но она достаточно смазлива, чтобы найти другие средства существования. Мадлен ничем от нас не отличается, – фыркнула Аланна. – Разве можно разбогатеть на жалких подачках Скруджа, которые тот выдает после каждого показа?

Такие откровения шокировали Мадди. Она не такая девушка, несмотря на прошлое! Она отдаст руку только тому мужчине, при виде которого сердце будет колотиться, а в глазах – сиять гордость и любовь. Если она и полюбит, то это будет мужчина, похожий на Грега.

Ужасная тайна всегда терзала ее, снижая самооценку, лишая спокойствия. Что, если, отказавшись обратиться к доктору Ганну, она способствовала гибели ребенка? Если так, она вообще недостойна быть матерью! Хоть бы она сумела вспомнить все, что случилось той страшной ночью… а вдруг Глория ее обманула? Или действительно продумала все заранее? Нет… это говорит ее ревнивое сердце!

Но теперь Глория должна сказать, где похоронен маленький Дитер. Обязана! И как же неприятно подозревать старую подругу! Последнее время они не переписывались, и теперь Мадди знала, почему. Глория держала ключ к ее счастью – если бы только они могли поговорить по душам, и Мадди узнала бы, где похоронено маленькое безжизненное тельце. И тогда она снова сможет жить спокойно.

Но сейчас, ради всех присутствующих, нужно изображать спокойствие и пригласить парочку в Бруклин. Но не сейчас, а когда она привыкнет к мысли о том, что Грег женат на Глории. Она не вынесет вида супругов, пока не разберется в собственных чувствах.

Все расстались перед походом в Баттерси-парк. Огни, мерцающие на Саут-Бэнк, были похожи на факелы, сияющие в темноте. Эта специальная подсветка на тротуарах, освещавшая дорогу пешеходам, о которой говорили все. Огоньки обрисовывали статуи и некоторые здания. Просто волшебство! И Мадди легче скрыть отчаяние и с деланой веселостью болтать о всяких пустяках.

Она пожимала руки, желала счастья, не давая Глории увидеть ее боль.

– Если хотите, достану вам билеты на завтрашний показ, – предложила она, от всей души надеясь, что они откажутся.

– Завтра мы идем на мюзикл, а потом уезжаем. Приятно было повидаться. Обещаю больше не пропадать.

Все они давали обещания, которые не собираются сдержать. Все такие вежливые, фальшивые и пустые. Какое облегчение смотреть, как они усаживаются в такси!

– Никогда не знаешь, что принесет день, – философски заметила Плам по пути домой. – Ты вела себя очень деликатно, дорогая.

Она сжала руку племянницы в темноте. И этот материнский жест открыл ворота скорби. Мадди почувствовала, как слезы обжигают щеки.

Плам догадалась, как ей плохо, хотя не знала и половины всего произошедшего. Но Мадди было достаточно знать, что в мире у нее остался хотя бы один преданный друг, скорее мать, чем тетка.