Она не обиделась на то, что ее выставили из Холла. Потому что теперь у нее и Сида появились собственные тетя и дядя, и все благодаря уху Сида.

У него началось гнойное воспаление, и теперь он совсем ничего не слышал этим ухом. Когда пришли из органов опеки, чтобы их забрать, мисс Плам объяснила, что мальчик очень болен и его нельзя трогать. Потом миссис Батти спросила мисс Плам, не захотят ли дети жить с ними. Какое облегчение! Как молилась Глория, прося Господа не возвращать их на Элайджа-стрит! Она надеялась, что Создатель поймет, почему ей пришлось нагло врать, что дядя Сэм, упокой, Боже, его душу, избивал их, и бедная мама посадила их на поезд, чтобы спасти. Конечно, в глубине души Глория сознавала, что все это ложь. Но разве правда лучше? Правда о том, что даже родной матери они не нужны.

В первое утро она проснулась в Бруклин-Холле и подумала, что умерла и попала на небо, где есть чистые простыни и пижамы с толстыми рубашками в шахматную клетку и вельветовыми штанишками. На завтрак была клейкая овсянка. Зато потом дали горячий тост, с настоящим маслом и джемом.

Все кудахтали над Сидом, пока ему не стало легче. Глория мечтала навсегда остаться в большом доме. Но пришлось довольствоваться коттеджем Батти, хотя это тоже неплохо.

Миссис Батти стирала и гладила белье в Холле. В сарае у нее стоял большой медный бойлер и железный каток, который она вращала сильными руками. Она часто готовила густое рагу из кроликов и дичи, которую мистер Батти «находил в лесу». Охотничий коттедж был маленьким, но чистым, и старики позволяли детям бегать по лесу и играть с другими вакки после школы.

Даже в школе дела шли лучше, чем она смела надеяться. Чтение и письмо потихоньку продвигались, и Мадди иногда позволяла ей смотреть в учебнике, как пишутся трудные слова. Теперь Глория вполне успевала. Но ей было далеко до мисс Белфилд.

Тревожило ее только то, что констебль Бертон послал кого-то найти маму. Теперь ей грозили крупные неприятности. Глория молилась, чтобы у мамы было время забрать их или приехать сюда жить. Она так и не могла до конца поверить, что мать просто сунула их в поезд и ушла. Зачем? Глория не хотела возвращаться на булыжные мостовые, в темные углы города, особенно теперь, увидев Бруклин-Холл.

Именно мисс Плам объяснила, что мама больше не живет на Элайджа-стрит, и никто не знает, куда она исчезла.

– Боюсь, теперь ее не найти. Но не волнуйся, Глория. Скоро она приедет за тобой, – добавила она.

Как могла Глория объяснить, что она ничуть не волнуется, наоборот, очень даже рада! Старая миссис Белфилд заявила, что их следует отправить в приют, поэтому Глория рыдала и кричала, и ей стало так плохо, что бабушка Мадди смягчилась и сказала, что «они могут остаться, пока не найдут чего-то более подходящего».

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: старая миссис Белфилд считает, что она недостаточно хороша для того, чтобы делить постель с ее внучкой. Она Белфилдам не родня. Но мисс Плам сказала, что Глория может приходить и играть с Мадди в любое время.

«Только попробуйте меня остановить», – подумала тогда Глория. Она любила Бруклин, с его широкой, изгибающейся лестницей, картинами в золотых рамах с завитушками, запахом псины и лавандовой полироли. Все полки были заставлены фарфоровыми пастушками и серебряными коробочками, статуэтками и прочими безделушками.

Почему ее нужно выгнать отсюда? Только потому, что она не родилась богатой и избалованной, не носила красивых платьев? Для таких, как она, нет уроков танцев или верховой езды. Белфилды жили в другом мире, в большом, принадлежащем им пространстве, с полями и лесами, а не теснились на вымощенном кирпичом заднем дворе, с шумными соседями, лающими собаками и кошмарными запахами.

* * *

И все же эта война совершила чудо, перенеся их из города в деревню. Теперь ее отсюда никто не посмеет выгнать. Она останется здесь. Будет вместе с Сидом жить в скромном коттедже. Но прилипнет к большому дому, как клей. Мадди станет ее лучшей подругой, и куда бы та ни пошла, Глория всегда будет рядом.

Девочка улыбнулась.

Ничего, пока сойдет и Охотничий коттедж, но когда Глория Конли вырастет, то найдет себе богатого мужчину с домом в сто комнат и слугами, где можно будет вести жизнь кинозвезды.

Она любила ходить в кино по субботам вместе с другими вакки, смотреть на Микки-Мауса, Чарли Чаплина и Ширли Темпл в «Бедной маленькой богатой девочке» [17].

Если быть богатой означает уметь правильно читать и писать… никаких локтей на столе, нельзя прихлебывать суп и обязательно надо как следует подлизываться к взрослым… тогда она вполне способна на такое. И она куда красивее Мадди, а это кое-что значит. И еще она поет лучше всех в классе. Увидев ее на сцене в школьном концерте, все поймут, что она не хуже их!