– Так Санта-Клауса не существует? – выдавила Мадди, чувствуя, как ее заполняет ледяной холод. – Я просила его только о том, чтобы снова увидеть маму и папу, а он послал их на морское дно. Все вранье! Все!!! – истерически вскрикнула она.

– Мадди, мне очень жаль, но Бруклин – твой дом, – снова пролепетала тетя Плам, внезапно осунувшись. Мадди показалось, что тетя потеряла всякую уверенность в себе. – Прости, если я все сделала не так. Я только хотела, чтобы у тебя был праздник. Но ты будешь жить с нами.

– Ни за что! Я не останусь там, где никому не нужна! Пойду в «Олд Вик» и останусь там! – бросила она и, вскочив с дивана, кинулась к двери. Ей хотелось убраться подальше от этого дома. Схватив габардиновый макинтош, галоши, собачий поводок, отчего Блейз сразу побежал следом, Мадди ступила на окутанную синевой белизну подъездной аллеи.

В глазах не было слез. Она не могла плакать. Такого дважды не бывает, правда ведь? Сначала дядя Джордж и бабушка Миллс, теперь мама и папа? Несправедливо! И бессмысленно!

Мадди, как во сне, шла по дороге, по замерзшим следам компании из хостела, иногда поднимая глаза на высокие черные тополя, стоявшие, как римские свечи. Снег примерз к коре причудливыми рисунками. Все такое белое, чистое, молчаливое, такое красивое и печальное.

Узнают ли мама и папа, как она скучает по ним, как грустит? Или им все равно? Смотрят ли они на нее с неба? А бабушка?

Мадди очень на это надеялась.

Как странно, что ее жизнь продолжается, а их жизни оборвались, оборвались не вчера, но она ничего не знала все это время. Веселилась на Рождество и школьном концерте, а их уже не было. Ее жизнь продолжается, а они просто исчезли. Теперь она будет расти, меняться, делать что-то хорошее, а они не узнают… или это не так? О, как она надеялась, что это не так! Это было единственное утешение, за которое она цеплялась.

Мадди посмотрела на дорогу и подумала о тех парнях, которые уже не вернутся домой. От которых остались только имена у подножия тополей. Теперь папа тоже станет деревом, как дядя Джулиан. Вся семья ушла далеко-далеко, и она не сможет до них дотянуться.

Жуткий холод пробирал до костей, но ей было все равно. Мадди не чувствовала холода. Не чувствовала ничего, кроме отупляющей усталости, но она все же добралась до Древа Победы и спряталась в дупло. Здесь она в безопасности. Все равно что снова сидеть на дереве рядом с «Фезерс», только без всякой надежды получить письмо из Египта. Ей хотелось одного – свернуться клубочком и спать, пока не кончится война, а потом все будет как раньше.

* * *

«Что я за дура? Ну и Глория! Все неправильно поняла, переврала услышанное и испортила праздник. Противное маленькое отродье! Вечно лезет не в свое дело! А я? Возомнила себя Всемогущим и так оскандалилась!»

Плезанс нужно обо всем рассказать, но не сейчас. Сначала Плам должна найти девочку. На улице слишком холодно, чтобы бродить там одной в темноте. Ее следы отчетливо видны в снегу, и вполне вероятно, она отправится в «Олд Вик». К друзьям.

Жаль, что в доме нет телефона, чтобы предупредить обо всем Веру Марри, жену викария. Неудивительно, что Мадди предпочитает убогость старого паба роскоши бабушкиного дома. Покалеченные щенята всегда стремятся в укромное местечко, где могут наблюдать за окружающим из своего укрытия и зализывать раны.

Мадди не убежит. Она просто нуждается в тепле и радушии, но Плам это мало утешало.

Когда миссис Плам добралась до хостела, дети продолжали наводить порядок. Малышей отправили спать, а Грега позвали из кухни, чтобы и он услышал о дурных новостях.

– Мадди исчезла, – сказала миссис Плам. – Как сквозь землю провалилась. Как, по-твоему, куда она могла пойти?

Она всегда советовалась с парнишкой в тревожные минуты, и это заставляло Грега чувствовать себя взрослым и придавало ему важности.

– Похоже, мисс, я знаю, где она – у большого дерева, в нашей штаб-квартире. Вы найдете ее там, – сообщил он, всем сердцем жалея малышку Мадди. – Если хотите, я приведу ее. Она не могла далеко уйти в такой темноте!

– Я пойду с тобой, – решила миссис Белфилд, спрыгнув с кухонного стола.

– Дайте мне пять минут, она никуда не убежит, – запротестовал Грег, зная, что на месте Мадди не хотел бы вмешательства взрослых. Мадди была немного странноватой, даже для девочки.

Грег топал, хрустя снежком, по тропинке через огород и насвистывал «Полковника Боуги» [24], чтобы Мадди поняла, кто идет.

– Я знаю, ты на дереве, Мадди Белфилд. Я принес какао и сироп со сгущенным молоком… Бедная миссис Плам с ума сходит, гадая, куда ты подевалась! – крикнул он, следя за тем, как изо рта вырывается пар.

– Убирайся! Я ни с кем не желаю разговаривать! – откликнулась Мадди.

– Не будь дурой! В такой мороз! Спускайся, пока какао не остыло!

– А мне плевать!

– Врешь! Не хочешь же ты, чтобы пес простудился! Он сидит на ледяной земле!

Мадди молчала. Грег увидел, как девочка вглядывается в темноту, и сунул кружку в руку, свисавшую с дерева.

– Жена викария сказала, что сегодня мы будем жарить картошку на сковороде, если потом все за собой уберем.