Крупные размеры имущества царей требовали большого количества обслуживающего персонала. Среди работников во дворцах были и пленные, которых царь как главнокомандующий получал больше, чем кто-либо из знатных воинов. Действительно, документы из Пилоса и Кносса свидетельствуют о рабах, трудившихся на царских подворьях и даже в мастерских отдельных ремесленников. Судя по тому, что индивидуальные владельцы рабов упомянуты в Пилосе только по имени, можно полагать, что такая группа рабовладельцев принадлежала к самым близким к двору слоям городского населения. Весьма сложен вопрос о положении рабов, именовавшихся в Пилосе «божьими рабами», которые часто упоминаются в земельных доку ментах в качестве владельцев земли. Видимо, формировавшиеся тогда в Греции нормы рабского статуса иногда еще не полностью отделяли порабощенных людей от свободных ахеян.

Рабство, по-видимому, было в основном экзогенным, т. е. порабощению подвергали чужеземцев. В пилосских табличках упомянуты женщины, именуемые «пленными». Так как этот период характеризуется междоусобицами в самой Элладе и военными действиями в чужих землях, то победители, в особенности цари и военная знать, быстро насыщали свои хозяйства пленницами. В ахейском эпосе упоминается о том, что рабыни выполняли трудоемкие домашние работы (мололи зерно, чесали, пряли и ткали шерсть, носили воду, стирали и т. п.) в домах знати. Многие рабы трудились в усадебных хозяйствах, поддерживали порядок в кладовых царей и крупнейшей знати.

Ахейский эпос сохранил много рассказов о пленении и порабощении воинов, моряков и женщин. Распространенность этого сюжета доказывает, что раннегреческое общество понимало экономическую выгоду рабства. Имущие горожане в XIII в. уже использовали труд рабов, но рядовой землепашец, вероятно, еще обходился силами своей семьи.

Социальная структура раннегреческого общества не была однородной во всех областях страны. В глубинных землях, например, в труднодоступных горных районах, развитие рабовладельческого способа производства сильно тормозилось прочностью устоев первобытнообщинного строя. Племенная и географическая раздробленность весьма способствовала сохранению локальной автономии греческих племен и царств, препятствуя объединению. Фукидид неслучайно говорил, что в древности, до Эллина Девкалионида, страна именовалась по племенам.

Если говорить об аграрных отношениях, то они были примерно следующими. Часть поселенцев владела земельными участками, часть арендовала их. Арендаторы плату за землю вносили натурой. Немногим выше отмечалось, что многие храмовые рабы были посажены на землю, которой владели храмы. Но были также и царские участки, так называемые теменос. Этот термин встречается и в гомеровском эпосе. О существовании теменос мы находим информацию и в текстах на глиняных табличках.

Говорится в них, и о ремесленниках. Чаще всего перечисляются кузнецы. Им выдается металл, возможно, в слитках. Они сдают готовую продукцию, за что получают продовольствие, а также рабов. Иногда таблички рассказывают нам о значительных количествах металлоизделий. Например, в одной надписи говорится о 217 топорах, в других — о 50 мечах, а в третьей — о 462 парах колес. Кузнецы, как и земледельцы, получали определенные задания, но были избавлены от поставок продовольствия. Рабыни изготовляли ткани, белые и цветные, и тоже обязаны были сдавать определенное количество готовой продукции.

О рабовладельцах говорится в табличках относительно мало. Упомянуты, например басилеи, племенные вожди («цари»). Термин этот встречается также и у Гомера. Басилеи играли сравнительно скромную роль. Знаки на табличках говорят, конечно же, и о жрецах. Впрочем, равно как и о других категориях знатных людей.

КНОССКОЕ И АХЕЙСКОЕ ВЗАИМОВЛИЯНИЕ

После катастрофы 1470 — 1450 гг. Кносское царство сохранило известную роль в жизни Эллады. Греки помнили о былом могуществе Кносса, но остров имел и непреходящее значение в силу своего положения на южной окраине греческих земель. По-видимому, в XV — XIV вв. на Крите поселилось какое-то количество ахеян.

В 1450—1400-х годах цари Кносса были очень тесно связаны с материком, и это дало основание считать, что критянами правила ахейская династия. Действительно, в государственной практике критян теперь укоренились чисто ахейские элементы, например ахейский диалект и его слоговое письмо Б. Сильное влияние материковой культуры заметно в архитектуре, вазописи и других видах критского искусства. «Ахеизация», судя по бытовым древностям, затронула и культуру широких масс.

Возможно, что некоторая роль в передаче ахейских традиций на Крит принадлежала и обитателям острова, культура которых в XV — XIV вв. отличается преобладанием ахейских традиций над давними критскими. Например, Кеос приблизительно с 1500 г. энергично развивал свои местные традиции, сохраняя тесные связи и с Критом, и с материком. Весьма яркая культура Феры, судя по раскопкам в Акротири, в начале XV в. достигла уровня, превосходившего в некоторых отношениях достижения критян.