Сегодня здесь должно было начаться строительство нового дома, на которое съезжались целыми семьями. Женщины аманитской [23]общины заранее наготовили еды, чтобы кормить строителей во время работы. Младшие дети будут играть на поляне (но так, чтобы не путаться под ногами), девочки постарше – помогать матерям с провизией, а юноши – работать наравне с отцами и взрослыми братьями. Строительство дома всегда было для общины праздником, в котором участвовали все ее члены, так что никто не сомневался – к вечеру у нуждающейся семьи появится новое жилище или, во всяком случае, его стены и крыша. На второй день обычно вставляли окна, настилали полы, прокладывали примитивный водопровод и устанавливали баллоны с пропаном, чтобы обеспечить освещение и обогрев нового дома, поскольку ни о каком электричестве не могло быть и речи.

Не тратя времени даром, мужчины взялись за дело, и над поляной запахло свежими стружками. Стучали топоры, визжали пилы, плотники то и дело перекликались между собой, кто-то запел религиозный гимн. На кострах разогревались привезенные блюда, и уже к середине утра на длинных столах выстроились деревянные и глиняные миски с простой, но обильной едой. Вот прозвучал сигнал к первому перерыву, и строители, тотчас оставив инструменты, сели за столы перекусить, а их жены, проходя вдоль рядов, щедро подливали в подставленные кружки и стаканы лимонад и ледяной чай.

Лиллибет Петерсен с детства любила совместные работы, в которых принимала участие вся община, и сегодняшний день не стал исключением. Ее братья трудились вместе с мужчинами, а она помогала женщинам готовить и накладывать новые порции в миски. Строители, впрочем, поели достаточно быстро и вернулись к своему инструменту, чтобы как можно скорее поставить стены, а женщины собрали посуду и начали разогревать обед, зная, что плотники скоро проголодаются вновь.

К сумеркам на лесной опушке выросли стены и на них легла крыша, а к исходу следующего дня новый дом был готов, хотя строительство – в воскресенье – возобновилось лишь после молитвенного собрания. Остались только кое-какие мелочи, но справиться с ними было под силу и самим новоселам. Что касается остальных, то они погрузились в повозки и разъехались.

Лиллибет тоже вернулась домой, чувствуя себя очень счастливой. Такого замечательного уик-энда в ее жизни давно не случалось. Новый дом был таким красивым, еда – такой вкусной, а как чудесно пахло на поляне смолой и свежеспиленным деревом! Она даже забыла об усталости, хотя все эти дни провела на ногах, жаря цыплят и нарезая для салатов овощи и яйца вкрутую, а ведь ей еще предстояло готовить ужин для отца и младших братьев. Было у нее и четверо старших братьев, все – от отцовского первого брака, но они давно жили своими семьями, и заботиться о них предстояло их женам. Тем не менее работы у Лиллибет хватало. Кроме ужина для отца и младших братьев, надо было подоить коров, накормить цыплят и коз, починить одежду, кое-что постирать. Обязанностей много, и, хотя Лиллибет иногда выражала недовольство тем, что ей приходится слишком много работать, в дни, когда все жители поселка выходили на строительство нового дома, сенокос или совместную заготовку дров, она никогда не ворчала. В том, что община помогает своим членам, было что-то, казавшееся ей единственно правильным. В эти выходные дни, к примеру, строился новый дом для семьи, которая с рождением шестого ребенка уже не помещалась в прежнем жилище. С матерью ребенка, кстати, Лиллибет была хорошо знакома – они восемь лет вместе учились в школе [24], но хотя подруга очень быстро выскочила замуж, их жизни не слишком отличались. У Лиллибет, правда, не было мужа и собственных детей, зато ей приходилось заботиться о трех младших братьях и об отце. На строительстве они с подругой немного поболтали о житье-бытье, но та больше смотрела, как буквально на глазах растет ее новый дом. Новорожденного сынишку она держала на руках, а ее лицо буквально лучилось счастьем, которое Лиллибет честно пыталась понять, но не слишком преуспела. Ей казалось, что быть женой и матерью еще тяжелее, чем дочерью и сестрой.

Поздно вечером, когда Лиллибет наконец легла в постель, руки и ноги у нее буквально гудели от усталости, но в душе она была очень довольна. В коллективном труде на общее благо ей виделось что-то возвышенное и благородное, пусть даже это было такое прозаическое дело, как постройка дома. «Дело ведь не в доме, не так ли? – думала Лиллибет. – Сегодня я помогала своей старой школьной подруге, а завтра она поможет мне. Только так и можно выжить в этом погрязшем в грехах мире».