Пока растущая когорта его врагов внутри администрации Никсона строила заговор его выживания с поста директора ФБР, недруги Гувера в стане «левых» повели разрушительную и деморализующую атаку на секретность и власть самого Бюро. Они использовали несанкционированное проникновение в помещение против ФБР. В ночь на 8 марта 1971 года шайка воров вломилась в контору Бюро, где работали два сотрудника, в Медии, штат Пенсильвания, — тихом пригороде Филадельфии, вскрыв отмычкой стеклянную дверь офиса, который был расположен через дорогу от окружного суда. Это было нетрудно; в ФБР не было системы безопасности, которая охраняла бы секреты, хранившиеся в комнате номер 204. Они украли из досье по крайней мере восемьсот документов. Группа, которая называла себя Гражданской комиссией по расследованию деятельности ФБР, так и не объяснила, почему объектом налета был выбран офис ФБР в Медии. Барри Грин, семья которого управляла офисным зданием, явился на заре и обнаружил агентов ФБР и полицейских, «бегающих по всему дому и пытающихся понять, как это могло случиться и кто это сделал»[489], как он вспоминал. «Кто мог вторгнуться в контору ФБР? Это было все равно что залезть в логово льва».

Гувер отреагировал на кражу так, будто наемный убийца попытался вырезать ему сердце. Он подозревал, что воры связаны с радикальными католическими священниками Дэниэлем и Филиппом Берриганами, которые раньше отбывали срок за уничтожение досье призывников. Гувер сам их публично обвинил, имея самые шаткие доказательства заговора с целью похищения Генри Киссинджера. Он уверял Белый дом, что аресты неизбежны. Но, несмотря на общенациональное расследование, которое длилось по меньшей мере шесть лет, никому никогда не было предъявлено обвинение в этой краже. Дело осталось нераскрытым.

Гражданская комиссия по расследованию деятельности ФБР сняла копии с украденных досье и передала их членам конгресса и прессе. Ушли недели, а в некоторых случаях — месяцы, прежде чем журналисты начали понимать смысл этих документов. Это были отрывочные записи тайных операций ФБР с целью насаждения в двадцать два студенческих городка осведомителей, и они описывали прослушивание телефонных переговоров филадельфийского отделения организации «Черные пантеры». Потребовался год, прежде чем один журналист предпринял согласованные усилия с целью расшифровать слово, которое появлялось на досье: COINTELPRO (контрразведывательная программа). Это слово не было известно вне стен ФБР.

Прилагая отчаянные усилия к тому, чтобы помешать разоблачению глубочайших секретов ФБР, Гувер распорядился завершить COINTELPRO через шесть недель после кражи документов из офиса в Медии. Сотни операций, почти все из которых были нацелены против «левых», были остановлены. Их создатель Салливан был разгневан. Он сказал своим союзникам, что Гувер вложил в ножны самое мощное оружие, которое когда-либо применяло Бюро, чтобы подорвать, разоружить и уничтожить своих врагов.

Никсон восстановил их несколько недель спустя.

«Давайте доберемся до этих ублюдков»

Недавно установленные в Белом доме бобины с пленкой теперь крутились и записывали все — и старую дружбу, и новые трения между Никсоном и Гувером.

Предаваясь воспоминаниям 26 мая в Овальном кабинете, Гувер рассказал о ненависти между президентом Джонсоном и министром юстиции Робертом Ф. Кеннеди. Он сказал, что предупреждал, что Кеннеди попытается «сделать так, чтобы Линдон не был выставлен кандидатом на выборах»[490] на национальном съезде Демократической партии в 1964 году.

— От этого я был в немилости у Бобби, — сказал Гувер.

— В постели с ним? — спросил Никсон (игра слов: in bad — в немилости, in bed — в постели. — Пер.).

— Нет, в плохих отношениях, — фыркнул Гувер.

Затем Никсон попытался голосом спародировать Линдона Джонсона:

— Я не смог бы стать президентом без Дж. Эдгара Гувера. Теперь не дайте этим сукиным сынам добраться до вас.

Последовал смех.

Позже в тот день по телефону Никсон сказал Гуверу, что нужно сделать все возможное, чтобы найти пару снайперов из Черной освободительной армии, которые убили двоих полицейских в Нью-Йорке.

 — Информация о национальной безопасности, которую мы ищем, безгранична, — сказал Никсон. — Верно? И вы скажете министру юстиции, что то, что я предложил — ну, приказал, — вы сделаете это. Хорошо? Вы не согласны с этим?[491]

 — Я полностью с этим согласен, — подтвердил Гувер.

 — Боже мой, давайте доберемся до этих ублюдков, — потребовал президент.

 — Я приложу все силы, чтобы раздобыть информацию об этом, — откликнулся Гувер.

 — Используйте все методы, которые у вас есть, — распорядился Никсон. — Наблюдение, электронные средства и все такое. — Президент произнес мантру о национальной безопасности; Гувер ритуально ответил.