За два дня до того, как прибыла инкриминирующая пленка, он передал русским почти тысячу страниц документов. В них были имена контрразведывательных источников ФБР на территории Соединенных Штатов, Канады и Англии; информацию, которую Бюро представляло в Белый дом, Пентагон, Госдеп и Агентство национальной безопасности. Он скачал все это из автоматической вспомогательной информационной системы ФБР; для него это была детская забава. «Любой служащий в Бюро мог получить эту информацию из системы, — сказал Хансен во время допросов после своего ареста 18 февраля 2001 года. — То, что я сделал, преступно, но это преступная халатность… то, что они сделали на той системе»[657].

Кайзер пришлось помогать оценивать ущерб, нанесенный Хансеном Агентству национальной безопасности. Это была мучительная задача. «Люди выстраивались в очередь за дверями моего кабинета с испуганными, потрясенными лицами, — сказала она. — Работники АНБ встречались с этим человеком по ходу своей работы. Они знали его много лет. ФБР и разведывательное сообщество были в состоянии шока и неверия… Это не поддавалось контролю».

Дело Хансена в течение четырех недель слушалось в то время, когда у власти был президент Джордж Буш. Тогда это было самое большое затруднение в недавней истории ФБР. Это дело подорвало тот моральный дух, который еще оставался у Луиса Фриха. Он решил уйти в отставку, вступившую в силу 1 июня 2001 года, — за два года до окончания его десятилетнего срока полномочий. Он не уведомил об этом заранее нового министра юстиции Джона Эшкрофта, который был «убит» сообщением о деле Хансена в первый день своего пребывания в должности.

Луис Фрих ушел, пока ФБР пыталось разложить по полочкам факты, связанные с последним ударом «Аль-Каиды». Два взрывника-смертника управляли небольшим судном с 500 фунтами взрывчатки на борту, которое оказалось рядом с американским военным кораблем «Коул», ставшим на дозаправку топливом в Йемене по пути в Персидский залив. Взрыв пробил дыру диаметром 45 футов в эскадренном миноносце стоимостью 800 миллионов долларов, убив 17 человек личного состава и ранив более 40 человек. Самые лучшие агенты ФБР, работавшие по этому делу, получили подготовку и закалку в Найроби. Но расследование в Йемене было гораздо более сложным: симпатии правительства, армии и полиции склонялись больше в сторону «Аль-Каиды», нежели Америки. Шестеро подозреваемых были взяты под стражу в Йемене, но ФБР не могло подтвердить их связь с «Аль-Каидой». ФБР нужно было, чтобы к делу подключилось ЦРУ. Но их противостояние по поводу Хансена максимально обострило напряженность между ними со времен холодной войны.

Кайзер все еще пыталась провести целенаправленный отбор в своем докладе по делу Хансена, когда 17 августа 2001 года у нее раздался еще один срочный телефонный звонок. Звонил особый агент ФБР Гарри Самит из Миннеаполиса. Кайзер узнала имя; она преподавала ему курс борьбы с терроризмом. Самит — бывший летчик военно-морской авиации — работал в отделении ФБР в Миннеаполисе. Он был очень напряжен. Накануне он столкнулся с алжирцем с французским паспортом и просроченной визой по имени Закариас Муссауи. Самит действовал по наводке своего приятеля — военно-морского летчика, который руководил летной школой: Муссауи учился управлять «Боингом-747», но был беспечен в отношении взлетов и посадок. У алжирца было 3 тысячи долларов зашито в поясе, в кармане лежал трехдюймовый складной кинжал; он проявил агрессию, когда Самит и иммиграционный служащий арестовали его из-за просроченной визы. Он гневно настаивал на том, что должен вернуться в летную школу.

«Это плохой парень, — сказал Самит Кайзер. — У меня в отношении его нехорошие подозрения».

Он хотел получить ордер на то, чтобы провести досмотр портативного компьютера Муссауи, но не смог провести свой запрос мимо юристов в штаб-квартире, не имея твердых доказательств того, что подозреваемый — террорист.

«Нам нужно связующее звено с «Аль-Каидой», — признал он.