Гувер составил планы заполнения исправительных центров во время чрезвычайной ситуации в стране, и конгрессв 1950-х годах тайно профинансировалсоздание шести таких лагерей[249]. Но ни один президент в годы холодной войны серьезно не рассматривал вопрос о массовом лишении свободы людей, подозреваемых в ведении подрывной деятельности. Это сделал первый президент, пришедший к власти в XXI веке.

Гувер, подобно своим соотечественникам-американцам, предполагал, что губернатор штата Нью-Йорк республиканец Томас Э. Дьюи будет избран президентом в ноябре 1948 года. Дьюи, создавший себе репутацию борца с преступностью, был бы первым консерватором в Белом доме на памяти целого поколения. Гувер действовал закулисно в поддержку Дьюи, который разделял взгляды Гувера на чрезвычайную ситуацию, которая стояла перед Соединенными Штатами. Гувер надеялся, что новый президент даст ему новые полномочия, возможно сделав его министром юстиции и позволив сохранить руководящий пост в ФБР.

Трумэн выглядел беспомощным и политически исчерпавшим свои возможности по мере приближения выборов. Отправившись через штат Индиану на поезде в длительную предвыборную агитационную поездку за четыре недели до выборов, Трумэн мельком увидел в журнале «Ньюсуик» результаты опроса пятидесяти самых известных в Америке политических обозревателей. Они в один голос предсказывали: Дьюи одержит победу над Трумэном[250]. Каждый опрос общественного мнения и каждый эксперт говорили о том же. Гувер лег спать в ночь перед выборами, будучи уверенным в таком исходе.

В 11:14 в среду 3 ноября 1948 года весь мир облетело краткое сообщение: Трумэн неожиданно одержал крупнейшую победу в истории президентских выборов в Америке. Всего лишь 33 тысячи голосов избирателей в Калифорнии, Иллинойсе и Огайо дали бы Дьюи победу.

Когда Гувер услышал эту весть, он покинул свой кабинет в штаб-квартире ФБР и не возвращался в него две недели. Отдел ФБР по связям с общественностью говорил прессе, что у Гувера воспаление легких. Он просто исчез.

Глава 20. Паранойя

Соединенные Штаты были самой мощной державой на Земле весной 1949 года. «Она охватывает мир, как Колосс, — написал в тот год один британский историк. — Ни одна другая держава ни в какой период истории человечества не обладала таким разнообразным или огромным влиянием на другие государства»[251]. Британская империя рухнула. Советы потеряли в войне 27 миллионов человек. Китай находился в хаосе, когда армия коммунистов шла к его столице. Германия и Япония были разгромлены и оккупированы. У Соединенных Штатов была половина всемирных материальных ценностей, половина промышленного производства, две трети машинного парка и единственный в мире ядерный арсенал. Тем не менее еще до окончания войны США потеряли свою монополию на атомную бомбу, и с этой потерей в высшие круги правительственной власти пришло чувство огромной опасности.

Гувер узнал, что советские разведчики проникли в ЦРУ, Пентагон, министерство юстиции и само ФБР.

Год начался с будоражащего прорыва «Веноны». В пятнадцати расшифрованных сообщениях советских разведчиков военного времени говорилось о некой женщине, работавшей в 1944 году в отделе борьбы с экономическими преступлениями министерства юстиции в Нью-Йорке. В 1945 году она переехала в Вашингтон и заняла другую должность в министерстве юстиции — гораздо лучшую, с советской точки зрения. Она работала в отделе регистрации иностранных агентов и в сотрудничестве с ФБР отслеживала политических агентов иностранных государств.

У нее был псевдоним Сима. «Она производит впечатление очень серьезной, скромной, вдумчивой молодой женщины, идеологически близкой к нам»[252], — доложил ее вербовщик из КГБ.

ФБР быстро определило, что только одна женщина в министерстве юстиции подходила под краткую характеристику Симы. Ее звали Джудит Коплон, и у нее был допуск к секретным документам ФБР в папках иностранных агентов, предоставлявших массу информации о преследовании советских разведчиков и американских коммунистов.

Гуверу нужно было выбрать стратегию, чтобы использовать ее против этой женщины. Бюро действовало быстро. Оно находилось внутри действующей советской шпионской сети и наблюдало за происходящим.

Первыми появились записи прослушивания разговоров Коплон из дома, с работы, из дома ее родителей и нью-йоркской квартиры русского, которому она звонила, — Валентина Губичева, сотрудника ООН, но явно советского шпиона. Пятьдесят агентов работали круглосуточно, прослушивая и записывая разговоры. Затем Боб Ламфер из ФБР «поставил капкан». Он состряпал фальшивый документ, из которого следовало, что доверенное лицо Амторга — советского торгового представительства в Нью-Йорке — осведомитель ФБР, и запустил его, как крючок с наживкой, в поток документов, которые Коплон просматривала на работе в министерстве юстиции. Она украла его.