Эти люди поняли кодекс молчания, который требовался Гуверу. Эйзенхауэр руководил высадкой союзных войск в Нормандии — крупнейшей секретной операцией Второй мировой войны. Никсон с головой погружался в «сырые» донесения ФБР с первых дней своего пребывания в Вашингтоне. Браунелл знал больше о тайной разведке, чем любой из его предшественников: он председательствовал в комитете, который в 1952 году создавал эту громадину — Агентство национальной безопасности, занимающееся электронным прослушиванием, созданием шифров и их взломом.

По просьбе Гувера Браунелл попросил председателей комитетов конгресса принять новые законы, разрешающие прослушивать телефонные разговоры без ордера. Они сказали «нет». Время от времени Гувер просил законного разрешения на ведение контроля с помощью микрофонов — подслушивания с использованием электронных средств, но законодатели отклоняли эту просьбу[299]. Директору пришлось рассчитывать на ходатайство, недвусмысленно удовлетворенное президентом Рузвельтом и негласно — президентом Эйзенхауэром. Этого было достаточно министру юстиции. Он не хотел знать подробностей.

Разведывательные операции Гувера уже были на грани законности и выходили за нее. Каждая из них была потенциальной катастрофой, если бы что-то пошло не так. Гувер считал, что риски стоят наград. Холодную войну нельзя было выиграть, просто следуя по пятам за врагом.

«Мы все делали это, потому что это было Бюро».

Со времен Второй мировой войны бюджет ФБР удвоился. Разведывательный отдел теперь стал самым мощным подразделением в Бюро, которое имело в своем распоряжении большую часть денег, людских ресурсов и внимания директора. Этот отдел проводил несметное число проникновений в помещения и прослушиваний разговоров в годы пребывания у власти Эйзенхауэра. Регулярное уничтожение папок ФБР гарантировало, что никакой точный подсчет не ведется.

«Слежка не была ответом, — сказал сотрудник ФБР Джек Данахай, который занимался ею во времена шпионских групп, охотившихся за секретами атомной бомбы. — Нам пришлось изменить свою тактику… Нам приходилось прилагать все усилия к тому, чтобы заполучить действующих осведомителей, использовать микрофоны и технические прослушивающие средства и становиться более изощренными в своих приемах»[300].

Сотрудник ФБР Джеймс Р. Хили, который работал в Сан-Франциско и Северной Калифорнии, вспоминал: «У нас была группа вроде Грязной Дюжины — группа очень талантливых агентов, которые проникали в коммунистическое подполье»[301]. Его группа «шла по следу «комфагов» — коммунистов-эмигрантов», которые скрывались от обвинений в антиправительственной деятельности. Хили и его люди нарушали дресс-код ФБР наряду со многими другими правилами, когда действовали втайне.

«Одежда, которую мы носили, соответствовала обстановке, — сказал он. — Мы одевались в старые вещи. Некоторые из наших отращивали волосы, не брились все время. Мы приноравливались к окружающей обстановке, когда выслеживали этих людей… Мы знали, что они делают, прежде чем кто-то из них знал это. Внедрение осведомителей и соответствующие методы дали нам возможность увидеть изнутри весь подпольный аппарат коммунистической партии».

«Соответствующие методы» включали незаконные проникновения в помещения с целью как кражи документов, так и установления скрытых микрофонов. В нью-йоркском офисе ФБР «мы использовали все средства, необходимые в то время, то есть широкое применение незаконных обысков, тайных проникновений, кражи корреспонденции»[302], — вспоминал Грэм Дж. Десвернайн, который в 1956 году начал работать в специальном подразделении под названием «подпольная команда». «Мы регулярно проникали в штаб-квартиру коммунистической партии и в их главное хранилище, — сказал Десвернайн. — Входили и обыскивали. У нас были ключи от всего. Я открывал замки. Знаете, все это было даже забавно».

Только одна операция ФБР была более секретна, чем «подпольная команда» — особая шпионская группа, созданная в 1954 году, которая развернула «программу сбора разведданных, позднее ставшую известной как Программа С»[303], — сказал Эдвард С. Миллер, который собаку съел на этой программе, работая в составе группы в Сан-Франциско, и в конечном итоге стал третьим человеком в ФБР. Эта международная деятельность включала попытки нелегально проникнуть в посольства и консульства Советского Союза и стран Советского блока в Нью-Йорке, Вашингтоне, Сан-Франциско и других городах. Одна цель состояла в том, чтобы поддержать Агентство национальной безопасности в его усилиях украсть секретные шифры и коды врагов Америки.