Вслед за тем, как эти евреи будут умерщвлены, – при этом голова не должна быть повреждена, – уполномоченный отделит голову от тела и отошлет ее в специально созданном для этой цели, закрывающемся жестяном ящике, заполненном специальной жидкостью для консервации, по месту назначения. На основании фотоснимков и других данных о голове, а затем о самом черепе, можно приступить к сравнительным анатомическим исследованиям расовой принадлежности, патологических явлений, связанных с формой черепа, формой и размером мозга и другими данными. Самым подходящим местом для хранения и исследования, полученных таким образом коллекций черепов является новый имперский университет в Страсбурге в силу своего призвания и стоящих перед ним задач.

Хирт, гауптштурмфюрер СС

Далее следовал запрос, касавшийся поставки исходного материала для проведения «научных опытов» в концлагере Натцвейлер:

Секретный документ государственной важности Главное имперское управление безопасности.

О создании коллекции скелетов

В связи с Вашим письмом от 25 сентября 1942 г. IV B 4 3576/42g 1488 и проведенными затем личными беседами по вышеуказанному вопросу сообщается, что сотрудник здешнего управления, гауптштурмфюрер СС д–р Бруно Бергер, которому было поручено выполнение вышеупомянутого заказа, закончил работы в концлагере Освенцим 15 июня 1943 г. из-за возникновения угрозы эпидемии.

Всего было обработано 115 лиц, в том числе 79 евреев, 2 поляка, 4 азиата и 30 евреек… Для дальнейшей обработки отобранных лиц теперь необходимо немедленно перевести их в концлагерь Натцвейлер, что должно быть проведено в ускоренном порядке, учитывая угрозу эпидемий в Освенциме. Поименный список отобранных лиц прилагается.

Просим дать соответствующие указания.

Зиверс, штандартенфюрер СС

Из воспоминаний Н. М. Трущева:

«Об этом забывать нельзя, соавтор! Напомни об этом, и тебе зачтется!..»

* * *

« … Второй, сумевший проникнуть в сумрачный мир «германских древностей», снабжал нас подобной абракадаброй до конца февраля 1945 года, после чего связь оборвалась.

На этот раз руководство достаточно спокойно отнеслось к этому прискорбному факту. В момент победной эйфории, охватившей высшее руководство страны, судьбы моих подопечных отошли на второй план. Конечно, все необходимые меры для их розыска и восстановления связи были предприняты, но уже без тех истерических, на грани срыва разносов и требований создать партийную комиссию по расследованию и выявлению скрытых врагов и т. д., и т. п., которые были характерны для 1941 – 1944 годов.

В марте Берия провел расширенное совещание, на котором присутствовали все, кто был задействован в этой операции, включая вояк из Разведуправления Красной Армии (полковник Закруткин). В итоговой резолюции было зафиксировано общее для всех участников мотивированное мнение об отсутствии реальных ошибок и преступных нарушений со стороны кураторов. Поиски разведчиков решено было продолжить, а мне как ведущему группы было поручено установить причину потери связи, обстоятельства, связанные с этой потерей, а также судьбы «близнецов» и небезызвестного Крайзе.