— Айрэ! — разозлился Гэл, — сколько можно! Я же тебе объяснял — мы вместе попали в плен, нас двоих выслали сюда на эту планету, и мы с тобой должны выбираться отсюда вместе. Мы найдем корабль, отвоюем его у пиратов и улетим, может, и принцессу тебе найдем, как ты хотел. Сказки только рассказываются быстро, слова — шли они день, два и до заката, звучат гораздо быстрее. Мы в пути пять дней, а ты уже закатал мне истерику.

— Мы напарники?.. Как ты и Милэн? — дитя готово было уступить отцу, но все еще сохраняло угрюмость.

— Да. Только я командую, а ты подчиняешься.

— А Милэн тебе не всегда подчине-ня-ютьеться…

— Потому что с Милэн мы близнецы. А ты все-таки мой сын.

— Хорошо, папа, только эта ванная все равно грязная, а ты меня в ней макаешь. У тети Ольхи была маленькая ванна, она была чистая…

Гэл рассмеялся и окатил сына теплой водой из черпака, затем начал намыливать коренья. Айрэ в отместку брызгался, через минуту кожаные штаны уже были достаточно политы водой, чтобы смылась кровь, а песок на полу превратился в болото.

У Пакни было двое детей — безумно смелая шестнадцатилетняя девчонка, сумевшая объездить самого свирепого скакуна из табуна, и сын четырнадцати лет, который старался не отставать от сестры в мальчишеских играх. Вождь Тарлак наблюдая за тем, как девочка верховодит группой подростков, не раз смеялся, что девчушке нужно было родиться парнем и возглавить племя. Дочь Пакни с удовольствием бралась за мужские обязанности: починить крышу, съездить за дровами, расставить силки на мелких животных, охотиться с луком на крупных, даже нарубить дров… А заставить ее готовить, шить или стирать мать не смогла… Сегодня девушка увязалось за охотниками. Теперь вернулась с добычей, резко отворила дверь, шагнула на порог, бросила у входа тушку зайца. Высокая девушка, косички заплетены в одну, чтобы не мешали. Ее глаза еще не привыкли к темноте. Она увидела лишь тень и услышала плеск воды, крикнула с порога:

— Я вернулась, мам…

Гэл только и успел завернуться в широкое полотно льняной ткани. Девушка уже рассмотрела, что рядом с бадьей не ее мать, а незнакомый парень и беловолосый ребенок. Дитя прыгало по настилу в вышитой рубашке, из которой давно вырос ее брат. Увидев девушку, Айрэ остановился и начал рассматривать незнакомку, ковыряя пальцем в носу.

— Ты кто? — спросила девушка, и сразу же приняла воинственную позу — «руки в боки».

— Гость, — ответил Гэл, — отвернись, я оденусь.

Она засмеялась, весело, звонко и задорно, нахально рассматривая незнакомого гостя, не меняя воинственной и независимой позы.

Невысокий мальчик с длинными черными прямыми волосами влетел в дом, едва не сбив сестру с ног:

— А это еще кто?

— Гость… — ответила ему его сестра.

Гэл улыбнулся, все еще стоя посреди комнаты и держа кусок полотна на своих бедрах.

Айрэ вынул палец из носа, и по-детски прокомментировал происходящее:

— Папа, они дверь не закрыли, ты простудишься…

— Кто? — переспросил сын Пакни.

— Глухой? — крикнула дочь колдуньи. Развернулась и вышла на улицу.

— Ты куда? — спросил ее брат.

— Топиться… — послышался ответ с улицы.

Айрэ посмотрел на отца:

— А это кто?

Гэл быстро вытерся, одел штаны:

— Дети той тети, которая тут живет.

— Ага…

Подросток остался стоять на пороге с недоумением смотрел вслед сестре.

Гэл услышал, как девушка бесцеремонно и громко спросила мать:

— Почему он всегда подселяет своих гостей к нам?

(Вопрос следовало задать вождю…)

— Малышка, мы родственники вождя, у нас большой дом, а в его доме деток да стариков много. Жена со свекровью, невестка, где там уже гостей спать уложить, — отвечала терпеливая Пакни, развешивая простиранные рубахи на плетне.

— Вот пусть бы и сам стирал… — возмущалась новоявленная защитница женских прав, — руки есть, не отвалились бы…

Сын Пакни сидел на пороге. Гэл взял бадью, чтобы вынести воду на улицу. Девушка увидела, что гость вышел и, не смущаясь, продолжила:

— Носит по свету бродяг… — но присмотрелась к Гэлу при свете дня и замолчала.

— Вылей в кусты, — указала Пакни на край двора, — а это мои дети, Ирга и Расти.

Ирга, девушка в мужской одежде, с красивым лицом воительницы и задиристым подбородком упрямицы, посмотрела на Гэла и громко хмыкнула. Расти простодушно улыбнулся и поздоровался.

Айрэ хотел было выскочить на улицу, но Пакни взбежала на крыльцо, ухватила дитя за руку и вернула в дом:

— Куда же ты снова бежишь? Папа сейчас вернется…

Огонь в большом очаге пылал жарко и весело. Горцы пили пиво, ели мясо и хвалили доблесть друг друга.

Гэл сидел рядом с вождем, как положено дорогому гостю. Айрэ играл за его спиной на овечьих шкурах, с младшими детьми Тарлака. Девушки водили плавный хоровод вокруг очага, это здесь называется — развлечь богов. Вождь то и дело подбивал Гэла под локоть и рассказывал о том, что девушки его племени славятся красотой и домовитостью, они самые завидные невесты на весь мир. Гэл видел, как Тарлак гордится своим племенем и по-доброму завидовал ему. Мог ли он сам так гордиться теми, кого создал? Мог. Созданные им творцы так талантливо предали своего создателя.