— Вот черт… — злился Гэл, — это не море, это пыльца — галлюциноген. Я не удивлюсь, если этот мох собирается нас съесть.

Огонек остановился, согнулся и начал рыть копытом землю, пытался лечь. Гэл одернул своего строптивого коня, но конь не реагировал. Наклонил голову и все норовил понюхать мох (хорошо, что подпругу отпустили). Гэл с силой дернул коня за уздечку и вполсилы дал ему по морде. Огонек встрепенулся, но глаза его уже были помутневшими. Летун тоже повесил голову и остановился, начал засыпать. Конь Кэрфи еще держался. Гэл обозвал себя тупаком. Снял с себя рубашку, разорвал ее и обвязал тканью ноздри лошадей. Оставались еще рукава, одним Гел закрыл рот и нос Айрэ, вторым — свой. Моря он не видел, но спать и ему хотелось. Кэрфи последовал его примеру, частью своей рубашки завязал морду своего коня, частью — свой рот.

Необходимо идти, идти вперед, возвращаться уже поздно.

Только через полчаса, из последних сил, шатаясь, вышли из лесу. Заставили себя пройти еще сто метров от опушки и повалились в песок, и кони, и люди. И был закат.

Гэлу казалось, будто он в центре звезды, слепящий свет пронизывал, наполняя энергией. Но когда открыл глаза, оказалось, что лежит он на сером песке, напоминающем скрипящий пепел, а «солнце» Сэнпа накалялось в зените. А откуда энергия? А энергия от радиации. Близость корабля буквально ощущалась едва ли не кожей, это какой же двигатель встроен в незнакомый карабль что так фонит радиацыей.

Кэрфи, Айрэ и лошади не вставали. Ребенок спал. Кэрфи стонал и рычал одновременно. Огонек лежал, поджав ноги, голову уже поднял, кусок ткани, которым ему завязали нос, содрал, и тревожно вдыхал горячий воздух. Казалось, была бы возможность встать, вскочил бы и убежал. Гэл проверил сына, Айрэ дышал ровно и спокойно. Погладил нос ошалевшего Огонька. Прислушался к дыханию Летуна и Вороного. Как будто все нормально, все живы.

Осмотрелся — вокруг выжженная пустыня.

Возникали вопросы: когда упал это корабль? Откуда взялась плесень? И как это связано с той проклятой молекулой?

— Нет. И не думай, — возмущался Кэрфи, — мы пойдем туда вместе.

— Но это опасно! — доказывал Гэл, — я часов за пять успею туда и обратно, а там решим…

— Не менее опасно оставлять здесь Айрэ со мной, — утверждал халкеец, — а если что, куда мы будем отступать, в Лес?! Нет, нодиец, у нас у всех один путь, через эту пустыню…

Гэл задумался. Рискованно оставить и рискованно взять малыша с собой. Но если ребенок будет с ним, ему же самому будет спокойнее. Да… Кэрфи сегодня прав.

— Ладно. — Ответил Гэл, — идем туда все, но воду только Айрэ и лошадям. Ты будешь без воды и еды, как я.

— А я смогу? — растерялся Кэрфи.

— Ты же бессмертный — конечно, сможешь.

Пустыня пепла бесконечными холмами. Костяки животных, выбеленных «солнцем». Черные стволы обгоревших деревьев, наклоненные силой взрыва, как странные абстрактные монументы.

Гэл шел пешком, коней вел на поводу. Кэрфи ехал верхом.

— Они что, не справились с управлением? — спросил Кэрфи, раздумывая вслух о причине падения корабля.

— Или топливо закончилось… — машинально предположил Гэл, но что-то смутно подсказывало ему, что корабль не просто упал, он еще и взорвался, иначе как обьяснить такой радиус зараженной земли.

Огонек ударил Гэла копытом по ноге, попытался вырваться. Гэл одернул коня. Но тот пятился назад, приседая на задние ноги, глаза испуганны, рот приоткрыт, на плечах выступило мыло. Летун взбрыкнул и попытался укусить Гэла за руку, получил по морде и согласился с хозяином, что идти нужно. Огонек посмотрел, как Летун переступил некую невидимую, страшную черту и тоже сделал шаг, второй, вздохнул, напоследок поднялся на дыбы, но подчинился неизбежности. Вороной конь Кэрфи поартачился немного, походил назад и по кругу, но увидел, что Огонек и Летун уходят за Гэлом, прыгнул вдогонку, как будто перепрыгивал ров. Кэрфи с коня упал, но повод удержал. Айрэ бегал вокруг лошадей, едва не путаясь между их ногами, и смеялся. Стоило задуматься, что так напугало лошадей при подходе к кораблю, может быть, едва уловимые запахи железа, может — призраки погибшей команды…

Под вечер поднялся ветер, взвился в воздух пепел. Вспомнили об обрывках рубашек, завязали рты и носы людям и ноздри лошадям. Небольшой ручей и грязное радиоактивное озерцо нашли случайно. Вокруг озерца росла странная колючая трава. Айрэ порезался. Летун повредил себе рот, пытаясь поесть этой травы. Гэл и Кэрфи едва успели оттащить коней от такой убийственной растительности.

Воду можно было пить, но только из родника. Радиация здесь была не выше, чем в городах при космодромах.

Хорошо, что Айрэ, как и его отец, мог пополнять энергию с помощью радиации, а не болеть от нее. Но ребенок получил слишком много энергии, и не мог уснуть, как раньше в седле, говорил всю дорогу, задавал свои тысячи вопросов… Отвечал в основном Кэрфи. Бессмертному халкейцу радиация тоже не вредила. Опасались за здоровье сэнпийских коней… А еще Гэл предполагал появление всяческих мутантов. Кэрфи в мутантов не верил. А Гэл с ними встречался…