Кто еще? Старик, похожий на мерина? Владелец смешной вещи, в которой хранятся куцые обрывки знаний? Ты не хотел умирать здесь, летописец? Хотел уйти с нами? Да, Юлия, его тоже. Черная пантера рвется через сплошную стену кустов. Надеюсь, красавица, ваш чувствительный Лоа не испугается второй встречи с моим? Я очень постараюсь, чтобы мой хулиган на сей раз вел себя прилично. Честное слово.

Добро пожаловать на борт, синьора адвокат.

Нити свиваются в жгуты. Соединяют людей-клетки, людей-нейроны. Связывают в рыбацкую сеть, в подобие тела-сознания. Чего-то не хватает.

Чего?

КОНТРАПУНКТ ЛЮЧАНО БОРГОТТА ПО ПРОЗВИЩУ ТАРТАЛЬЯ

(от здесь до там)

Удивительная штука – достоверность.

Досточтимая верность. Достопочтенная верность. От-и-до-верность. На-все-сто-верность. А если задуматься: чему верность? Правде, скажете вы. Реальности. Прожиточному минимуму фактов, который мы зовем реальностью. Вот так скажете вы, и попадете пальцем в небо.

Неплохое достижение – пальцем в небо. И пальцу приятно, и небу без разницы. Ходишь потом, демонстрируешь направо и налево чудесный палец, хвастаешься…

Достоверность – это сличение подозрительной загогулины с нашим куцым жизненным опытом. С нашим представлением о том, какие бывают загогулины. С нашей уверенностью, что уж мы-то знаем в загогулинах толк. С нашим убеждением, что любой другой жизненный опыт – чушь и набор фантиков. Достоверность, синьоры и синьориты – это очная ставка чужака-пришельца с Его Высочеством Самомнением, наследным принцем страны Самообмана. И ни на грош больше, право слово.

Шлюха она, эта ваша достоверность.

Новорожденного должны шлепнуть по попе. Пусть зайдется в крике и сделает первый вдох. Остановившемуся сердцу требуется электрический разряд, шоковый импульс. Тогда оно заработает вновь. Чуду нужен толчок, чтобы оно свершилось.

В чудо необходимо вдохнуть жизнь.

– Левой рукой ты держишь вагу, управляя основными движениями марионетки. Это – раз. Правой рукой ты перебираешь остальные нити. Так кукла совершает более сложные движения. Это – два.

– А три? Тетя, ты говорила: куклу ведет троица…

– Третий – твое сердце. Ты стоишь на тропе, скрытый от глаз публики. Помнишь, что такое «тропа»?

Я помню, что такое – тропа. Это дорога над сценой; место, где меня не видно. Закон работы невропаста: его не должно быть видно. Меня нет. Я растворен в кукле. Я – маяк на берегу. Матрос на мачте с семафорными флажками в руках. Я сигналю проходящим кораблям: изменить курс, начать маневр, вот берег, вот рифы…

Первая сигнальная система – реакция на раздражитель. Ожог, боль, и ты отдергиваешь руку от горячего утюга. Вторая сигнальная система – реакция на речь. Раздражитель заменяется его словесным обозначением. «Горячо!» – кричит жена, и ты отдергиваешь руку, не коснувшись утюга.

– Пучок моторика, малыш. Им ты корректируешь физические действия. Это – раз. Пучок вербала дает возможность корректировать мышление, оперирующее отвлеченными знаковыми структурами. Это – два.

Пучок моторика – и пучок вербала. Два отражения действительности: непосредственное и опосредованное. Но есть ли третий пучок? Третья сигнальная система? Не отдельные нити, в которых легко запутаться, как рыба в сетях, не басовые струны глубин, покрытые хищным ворсом – особый, новый пучок, каким можно корректировать действия в макро-масштабе, не распыляясь на мелочи?

И если да, то какая сила пробуждает его к жизни?!

– А три? Ты говорил: куклу ведет троица…