— Да. Такое случается. В некоторых семьях старшие отказываются от своей доли ради детей или братьев с сестрами. Я знаю мальчика, выпоротого на городской площади за то, что стащил еду. Иногда отчаяние толкает людей на самые невообразимые поступки.

— Мальчика? И сколько ему было?

— Девять, — выдохнула я, содрогнувшись.

Исполосованная спина малыша Джемми до сих пор стояла у меня перед глазами, а Максон поежился, как будто ему доводилось испытывать то же самое на себе.

— А тебе? — Голос у него внезапно стал хриплым, и он откашлялся. — Тебе тоже приходилось… голодать?

Я опустила глаза, чем немедленно себя выдала. Рассказывать об этом очень не хотелось.

— Сильно?

— Максон, это лишь еще больше тебя опечалит.

— Возможно, — глухим голосом отозвался он. — Но я начинаю понимать, как много не знаю о своей стране. Пожалуйста.

— Иногда бывало довольно туго, — вздохнула я. — В большинстве случаев, если приходилось делать выбор, мы предпочитали еду и отказывались от электричества. Хуже всего было в год, когда это случилось под Рождество. Стоял страшный холод, так что мы все ходили по дому, закутанные в сто одежек, и изо рта шел пар. Мэй никак не могла взять в толк, почему на Рождество нет подарков. Как правило, все, что выставлено на стол, в нашей семье съедается до крошки. Всегда находится кто-то, кто не наелся.

Он становился все бледнее и бледнее, и я вдруг поняла, что мне больно видеть его таким расстроенным. Нужно срочно разбавить впечатление и закончить разговор на позитивной ноте.

— Чеки, которые мы получали последние несколько недель, очень помогли, а мои родители умеют распоряжаться деньгами с умом. Наверняка они уже отложили что-то на черный день, так что этого хватит надолго. Максон, ты столько сделал для нас. — Я снова попыталась улыбнуться ему, но выражение его лица осталось прежним.

— Боже правый! Так когда ты сказала, что находишься здесь только ради еды, ты не шутила? — покачал он головой.

— Максон, честное слово, в последнее время дела идут вполне неплохо. Я… — Но закончить не успела.

Максон склонился ко мне и поцеловал меня в лоб:

— Увидимся за ужином.

С этими словами он ушел прочь, на ходу затягивая галстук.

ГЛАВА 18

Королева вышла к ужину одна. Мы склонили головы, приветствуя ее, потом сами уселись за стол.

Я обвела взглядом зал в поисках пустого стула, решив, что принц на свидании, но все девушки были на своих местах.

То, что я наговорила Максону, весь день крутилось в голове. Ничего удивительного, что у меня нет друзей. Я совершенно не умела с ними обращаться.

И тут в зал вошли принц Максон и король Кларксон. Молодой человек был в пиджаке, но волосы по-прежнему были взъерошены. Отец и сын о чем-то переговаривались на ходу, склонив друг к другу головы. Мы поспешили подняться. Разговор шел оживленный. Максон жестикулировал, чтобы лучше донести до отца свои мысли, а король кивал, признавая правоту сына, но выражение лица у него при этом было слегка утомленное. Дойдя до стола, Кларксон с решительным видом хлопнул Максона по спине.

Однако едва стоило ему обернуться к нам, как его лицо совершенно переменилось.

— Ах, господи, девушки, дорогие, присаживайтесь, пожалуйста. — Он поцеловал королеву в макушку и тоже уселся.

А Максон остался стоять.

— Дамы, я хочу сделать объявление.

Все взгляды сосредоточились на нем. Что он приготовил?

— Знаю, вам обещано вознаграждение за участие в Отборе. — В его голосе звенела властность, которую прежде я слышала всего однажды — в тот вечер, когда он распорядился, чтобы охранники выпустили меня в сад. Сознательно используя свое положение, он становился намного привлекательней. — Однако с сегодняшнего дня вводятся новые правила. Если вы по рождению Двойка или Тройка, финансирование вам больше не полагается. Четверки и Пятерки продолжат получать вознаграждение, но немного урезанное.

Некоторые девушки разинули рты от потрясения. Деньги были частью сделки. Селеста, к примеру, едва не лопалась от возмущения. Наверное, те, у кого много денег, привыкли к мысли, что они должны приумножаться. А уж идея о том, что выскочка вроде меня будет получать что-то, чего она лишена, видимо, ей была как кость в горле.

— Я приношу всем извинения за неудобства, но объясню все завтра вечером в «Вестях столицы». Обсуждению это распоряжение не подлежит. Все, кто недоволен нововведением и не хочет участвовать в Отборе, могут покинуть дворец после ужина.

Он уселся за стол и продолжил разговор с отцом, которого, казалось, куда сильнее занимала еда, нежели слова сына. Я немного расстроилась, что моя семья будет получать меньше, но нам, по крайней мере, выплаты не отменили совсем. Попытка сосредоточиться на ужине не слишком удалась. Я никак не могла отвлечься от мыслей о том, что все это значит, и была не одинока. По залу пополз шепоток.

— К чему все это, как думаешь? — негромко спросила Тайни.

— Может, какая-то проверка? — предположила Крисс. — Готова поручиться, что среди нас есть такие, кто пошел на это только из-за денег.