Я стоял, курил, зажимая сигарету в кулаке, и вспоминал одного легионера из роты «Браво», который погиб в Африке. Это было в 1980 году. Он вот так же прикрывал отход группы, был контужен и попал в плен. И боевики устроили для себя развлечение — пытали нашего парня несколько суток подряд. Когда мы пробились к деревне, то нашли лишь обезображенный труп. Парень, которому было не больше двадцати пяти лет, стал похож на древнего старика. Его тоже распяли на кресте. Как и нашего Максима.

Помню, как вернулись на базу и к нам пристала журналистка. Тыкала микрофоном и что-то визжала о свободе и равноправии «борцов». Либеральная шлюха. Джузеппе Марино не выдержал и разбил не только микрофон, но и морду оператору. Девка, похожая на портовую проститутку и с биркой «Пресса» на груди, успела убежать. Ей повезло. Потом ее коллеги долго обвиняли легионеров во всевозможных грехах и преступлениях. Нет, я не оправдываюсь. На моих руках много крови, не спорю. Но я и не собираюсь прикрывать свои грехи какими-то шальными идеями, которые обожают политики.

Прошло столько лет… Меня отделяют от тех времен не только годы, но и измерения. Миры и пространства. Поль Нардин сказал бы точнее и вычурнее, но я не умею красиво говорить. Я просто смотрю на этого погибшего парня и вижу: то, что осталось в Старом Свете, опять повторяется здесь — в Новом мире. Люди умудряются принести смерть и хаос в любое место. Даже в иные миры.

— Сэр… — Ко мне подошел парень из разведгруппы.

— Что?

— Там взяли нескольких пленных.

— Итальянцы?

— Местные.

— Я уже говорил, сынок, что меня интересуют только итальянцы.

— Да, сэр… Но что делать с этими?

— Допросить и расстрелять.

— Всех? — Парень переминается с ноги на ногу. — Их двадцать человек…

— Ты что, меня не понял, боец?! Выполнять!!!

— Да, сэр! — вытягивается он и моментально испаряется.

Мы с Полем здесь не только в роли советников. У нас широкие полномочия, которые позволяют приказывать командирам групп. Пока я пытался унять бьющую через край злобу, подошел Нардин. Он молча посмотрел на тело Максима и показал черный пластиковый мешок. Я кивнул и отбросил окурок в сторону…

Когда мы уже сняли тело с креста, в переулке появились пятеро наших парней. Они прикрывали нас со стороны озера. Привели трех избитых черноволосых мужчин.

— Сэр! Мы взяли этих ребят неподалеку от озера. Хотели удрать. Двух убили на месте, а этих удалось взять живьем.

— Молодец, капрал.

— Спасибо, сэр!

Судя по виду… Да, так и есть! Итальянцы. На чеченцев они совсем не похожи. Интересно, какого дьявола им здесь нужно? Женщин здесь нет, кабаков уже нет, а казино и вовсе никогда не было. Пока я рассматриваю пленников, Нардин заканчивает упаковывать тело Селезнева.

Итальянцы опасливо косятся в нашу сторону, натыкаются на мой взгляд и опускают глаза. Я подхожу к пленникам и медленно смотрю на их лица. Первые двое меня мало интересуют. Им лет по двадцать и самое большое их достижение — это попадать струей в унитаз. Вот этот, лет сорока, — персона более интересная. Плотно сжатые губы и холодный взгляд. Это не шавка, а матерый волчара.

— Кто из вас знаком с… — делаю небольшую паузу, — Лучиано Барги? Неужели никто? Как жаль… Хорошо, я спрошу немного по-другому. Кто знаком с Марио Манчини?

— Мы знакомы с этим человеком, синьор… — подали голос молодые, но меня их лепет не интересует.

Вижу, как напрягся мужчина с волчьим взглядом. Посмотрел, словно черной водой плеснул. Взгляд у него тяжелый, вязкий. Прекрасно. Значит, хорошо знаком с Лучиано, раз знает его настоящее имя.

— Этих двоих допросить по обычной программе, а с этим мы сами поговорим. И скажи бойцам, чтобы нашли несколько лопат.

— Простите?

— Около банка лежат двое убитых. Отец с сыном. Похороните их где-нибудь на берегу. Не дело оставлять этих людей на съедение хищникам.

— Конечно, сэр!

Через час допрос закончен. Поначалу парень презрительно кривился, изображая гордого сына Италии. Когда у меня уже заканчивалось терпение, подошел Нардин. Он молча выслушал глупый лепет, а потом достал из кобуры пистолет и прострелил мужику колено. Спокойно и без лишних слов. Когда итальянец перестал орать и материться, Поль ударил ботинком по ране. Через минуту наш собеседник послушно отвечал на вопросы. После допроса я прострелил ему голову и оставил валяться на земле. Хищников в округе много, и это мясо не испортится. Его сожрут раньше.

Где-то на западной окраине Лох-Ри парни подожгли дом. Сидящие там бандиты не хотели сдаваться, надеясь улучить момент и прорваться к заброшенному руднику. Не получилось. Если ветер не изменится, то огонь перекинется на другие дома и половина строений сгорят к чертовой матери. Меня это не волнует. Через полчаса подошли парни и помогли перенести тело Селезнева на поляну, откуда нас заберет вертолет.

Радист уже колдует над рацией, а мы с Полем сидим на камнях и жуем ореховую смесь из пайков. Это прессованные плитки из орехов, ягод, мясного порошка, жира и местных лекарственных трав, которые тонизируют не хуже чем кофе.

— Парни взяли в оборот одного из местных, — сообщает мне Поль.

— Что-нибудь полезное узнали?