Читаем полностью

Не припомню, чтобы в Шотландии такие щиты попадались мне на глаза где-то еще, поэтому возникает ощущение, что это не только дорога, популярная среди мотоциклистов, но и дорога, на которой случается чертовскимного аварий. Это несколько озадачивает; дорога, конечно, извилистая, никто не спорит, но не более чем сотни других шотландских дорог. В нижней ее части, к югу, довольно много лиственных деревьев, которые могут создавать проблемы осенью, когда из-за опавшей листвы дорожное покрытие становится скользким, но листьев опадает не безумно много, а за пределами лесной зоны такой проблемы и вовсе не существует. Никаких особых причин, почему на этой дороге может быть много гравия, камней или грязи, нет, да и виды открываются не такие уж сногсшибательно прекрасные, чтобы, раскрыв рот, уставиться на них сквозь козырек и забыть повернуть руль на повороте. Так в чем же дело? Может быть, это очередной эксперимент, когда выбирается один участок дороги, чтобы опробовать новую систему знаков. Аналогичное мероприятие сейчас проводится на M90, к северу от моста Форт-Роуд, напротив Данфёрмлина (Dunfermline): если впереди случилось дорожно-транспортное происшествие, на столбиках в дальнем конце аварийной полосы начинают мигать фонари.

Интересно, эти щиты электронные? Обновляется ли информация в режиме реального времени? Если впилиться в столб на своем RS-1, поменяется ли число 34 на 35: «ЗА ИСТЕКШИЙ ГОД НА ЭТОЙ ДОРОГЕ ПРОИЗОШЛО…»? Наверное, нет.

Дисайд (Deeside); все очень цивилизованно и необычайно мило. После героического преодоления холмов наша дорога уютно сворачивает в окультуренные лесистые пади в среднем течении реки Ди, укрытые молодой весенней листвой. На южном берегу уходим на дорогу номер 976 и направляемся в Балм'oрал (Balmoral).

«Локнаг'aр» (Lochnagar) – это качественный виски и очень аккуратная, ухоженная маленькая дистиллерия, которая стоит на землях замка «Балморал», как игрушечная вискикурня для игр королевских особ (была же у Марии-Антуанетты игрушечная ферма в Версале?). Шучу, конечно: это абсолютно серьезная и профессионально работающая дистиллерия, выпускающая очень хороший виски, просто она в каком-то смысле похожа на настоящие предприятия не больше, чем цветочное шоу в Челси – на настоящие сады. От нее не пахнет свежей краской, конечно (знаете, да, эту шутку, что королева думает, будто весь мир пахнет свежей краской?), но она будто бы слишком чистенькая и опрятная. Хотя место, безусловно, прекрасное, особенно для тех, у кого на первом месте идеальный порядок. Когда мы прибываем на место, вискикурня сверкает в ярких лучах весеннего солнца, а среди аккуратно подстриженных кустарников порхают первые в этом сезоне бабочки.

По какой-то странной причине, которую я даже не сразу для себя определил, в последние несколько дней мы начали оценивать туалеты при посещаемых дистиллериях. Наверное, из-за того, что в поездке я выполняю роль критика и это как-то передалось моим попутчикам (через неделю мой друг Дейв потребовал ввести дополнительный параметр оценки дистиллерий, а именно состояние парковки. Состояние парковки? Придет же такое в голову). С этой целью я даже начертил в своем быстро заполняющемся блокноте особую таблицу (озаглавленную, ясное дело, «М/Ж»), предусмотрев следующие графы: «Просторность», «Запахи», «Антураж», «Чистота», «Целесообразность упоминания в книге отзывов» и «Все супер», а потому могу доложить: удобства в «Ройял-Локнагар» (Royal Lochnagar) получили безоговорочную оценку «Все супер».

Виски (ах да, вернемся же к виски), по крайней мере в версии двенадцатилетней выдержки, которую мы выбрали, запахом очень напоминает хересные бочки второго наполнения, в котором выдерживается. В напитке ощущаются солодовые и немного дымные нотки вкупе с оттенком меда. Живи я в Балморале, с радостью проложил бы трубу длиною около мили до самого замка и в каждой ванной комнате сделал бы третий кран – для виски. Ну, хотя бы в апартаментах для особо дорогих гостей.

Известно, что королева Виктория смешивала виски «Лохнагар» с кларетом.

Господи прости.

Пока мы гуляем по окрестностям, наслаждаясь солнечным светом и пьянящим ароматом садов, нам с Лэсом бросается в глаза странная пирамидальная конструкция, торчащая среди деревьев на ближайшем холме. Мы так и не спросили, что это такое, но, посмотрев сейчас на карту, я сильно подозреваю, что это личная королевская пирамида, сложенная из камней. На карте обозначена Пирамида принцессы Беатрис (должно быть, это она и была), Пирамида принцессы Елены, Пирамида принцессы Алисы, Пирамида принца Альберта… Холм просто усеян ими. Наверное, семейная традиция. Ну вот, будем знать.

Скоростные трассы: из опыта дорожного зануды

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное