“Because we heard that a handkerchief had been found with the initial H on it (потому что мы услышали, что был найден некий носовой платок с инициалом Н на нем). We talked the matter over together (мы вместе обсудили этот вопрос; to talk — разговаривать, беседовать; to talk over — обсуждать /подробно/, дискутировать) before we came to be interviewed (прежде чем мы пришли /сюда, в вагон-ресторан/, чтобы быть допрошенными = на беседу). I pointed out to Helena (я обратил внимание Хелены; to point — указывать, показывать; указывать, обращать /чье-либо/ внимание, подчеркивать) that if it were seen that her Christian name began with an H (что если увидят, что ее имя начинается с Н) she would immediately be subjected to much more rigorous questioning (что ее немедленно подвергнут гораздо более строгому допросу; to subject — подчинять, покорять; подвергать). And the thing was so simple (да и дело было таким простым) — to alter Helena to Elena (изменить Хелену на Елену), was easily done (что и было без труда сделано).”

“You have, M. le Comte, the makings of a very fine criminal (вы, мсье граф, обладаете задатками очень хорошего преступника; making — создание, становление; задатки, необходимые качества),” remarked Poirot dryly (сухо заметил Пуаро; dry — сухой; сухой, сдержанный, холодный). “A great natural ingenuity (колоссальная врожденная изобретательность; natural — естественный, природный; врожденный, присущий), and an apparently remorseless determination (и явно безоглядная решительность; remorse — угрызения совести, раскаяние; remorseless — безжалостный, беспощадный, жестокий; не испытывающий раскаяния, не испытывающий угрызений совести) to mislead justice (вводить правосудие в заблуждение; justice — справедливость; правосудие, юстиция).”

rigorous ['rrs] criminal ['krmnl] ingenuity [nd'nju:t] apparently ['paerntl] remorseless [r'm:sls] justice ['dsts]

The Count answered this.

“Because we heard that a handkerchief had been found with the initial H on it. We talked the matter over together before we came to be interviewed. I pointed out to Helena that if it were seen that her Christian name began with an H she would immediately be subjected to much more rigorous questioning. And the thing was so simple — to alter Helena to Elena, was easily done.”

“You have, M. le Comte, the makings of a very fine criminal,” remarked Poirot dryly. “A great natural ingenuity, and an apparently remorseless determination to mislead justice.”