" ‘You dog (ты, собака)!’ I said; ‘I have hunted you from Salt Lake City to St. Petersburg (я гонялся за тобой от Солт-Лейк-Сити до Санкт-Петербурга; to hunt — охотиться /на кого-либо; особ. с гончими/; гнать; преследовать), and you have always escaped me (и ты всегда от меня ускользал). Now, at last your wanderings have come to an end (теперь, наконец, твои странствия подошли к концу), for either you or I shall never see to-morrow's sun rise (так как один из нас не увидит восход солнца: «так как или ты, или я никогда не увидит восход завтрашнего солнца»).’ He shrunk still further away as I spoke (он еще дальше отступил от меня, пока я говорил; to shrink — уменьшаться, сокращаться; сморщиваться; садиться /о материи/, давать усадку; отскочить; отпрянуть, отшатнуться), and I could see on his face that he thought I was mad (и я мог видеть на его лице, что он думал, что я сошел с ума; mad — сумасшедший, ненормальный; бешеный, безумный). So I was for the time (на время это так и было). The pulses in my temples beat like sledge-hammers (пульс у меня в висках бил, как кузнечный молот), and I believe I would have had a fit of some sort (и я думаю, что со мной случился бы какой-нибудь припадок) if the blood had not gushed from my nose and relieved me (если бы у меня из носа не хлынула кровь и мне от этого не полегчало бы; to relieve — облегчить).

" ‘What do you think of Lucy Ferrier now (что ты теперь думаешь о Люси Феррьер)?’ I cried, locking the door, and shaking the key in his face (воскликнул я, запирая дверь и тряся ключом у него перед носом). ‘Punishment has been slow in coming, but it has overtaken you at last (кара надвигалась медленно, но она настигла тебя наконец).’ I saw his coward lips tremble as I spoke (я увидел, как его губы труса задрожали при моих словах). He would have begged for his life (он бы стал умолять сохранить ему жизнь), but he knew well that it was useless (но он хорошо знал, что это было бесполезно).

" ‘Would you murder me?’ he stammered (ты меня убьешь? — заикаясь, спросил он; to stammer — заикаться, говорить заикаясь; запинаться).

" ‘There is no murder,’ I answered (это не убийство, — ответил я). ‘Who talks of murdering a mad dog (разве прикончить бешеную собаку — убийство: «кто говорит об убийстве бешеной собаки»)? What mercy had you upon my poor darling (как ты пожалел мою бедняжку; mercy — милосердие; жалость, сострадание), when you dragged her from her slaughtered father (когда ты оттащил ее от убитого отца; to slaughter — убивать, совершать зверское убийство), and bore her away to your accursed and shameless harem (и увез ее в свой проклятый бесстыдный гарем; to bear — носить, нести; переносить)?’

either ['ad], ['i:d], relieve [r'li:v], slaughter ['sl:t]

" ‘You dog!’ I said; ‘I have hunted you from Salt Lake City to St. Petersburg, and you have always escaped me. Now, at last your wanderings have come to an end, for either you or I shall never see to-morrow's sun rise.’ He shrunk still further away as I spoke, and I could see on his face that he thought I was mad. So I was for the time. The pulses in my temples beat like sledge-hammers, and I believe I would have had a fit of some sort if the blood had not gushed from my nose and relieved me.