По мере нашего приближения луч бледнеет и в конце концов исчезает совсем. Что это было? Странное, неизвестное науке оптическое явление? Какие-то секретные испытания? Или нечто иное, такое, что мы даже не можем или боимся представить себе? Ледяной материк хранит в себе еще множество тайн, и мы лишь прикасаемся к ним время от времени, лишенные возможности проникнуть в их глубинную суть.

В 1938 году экспедиция Ритшера отправилась в путь. Считается, что она плыла на старом корабле под названием «Корморан». Это не совсем так. Помимо сравнительно небольшого судна в его состав вошли еще три крупных корабля. Правда, ишрормацию о них тщательно скрывают, и лишь благодаря усердным поискам удалось обнаружить их следы. Первое судно — большой ледокол, выкупленный в 1936 году у канадцев. Этот корабль, построенный под названием «Квебек» в 1925 году, исправно водил караваны судов в замерзающие порты Северной Канады. Спустя 11 лет после своей постройки он исчезает из всех списков. В это же время на счета компании «Норт канадиан Ганза», владевшей ледоколом и принадлежавшей, к слову сказать, выходцам из Германии, поступает большая сумма денег. В 1937 году в строй вступает новый ледокол компании — «Лабрадор», который и перенимает эстафету у «Квебека».

Вполне очевидно, что судно было продано, притом в обстановке глубокой тайны. Есть довольно подробное описание ледокола «Фафнир», принимавшего участие в экспедиции; он в точности совпадает с описанием «Квебека».

Второй корабль был построен на немецких верфях. Крупный пассажирский лайнер, созданный специально для нацистской организации «Сила через радость», ведавшей досугом немцев. В частности, лайнеры компании регулярно отправлялись с десятками тысяч человек на борту в морские круизы. В 1936 году спущен на воду очередной корабль — «Лео Шлагетер». В прессе публиковалось множество восторженных статей, новый корабль прославлялся как шедевр мореходности и комфортабельности. Через несколько месяцев «Шлагетер» отправляется в свой первый рейс по норвежским фьордам, а почти сразу после возвращения исчезает на три года. «Всплывает» корабль уже в 1939 году, после начала Второй мировой войны, и используется в качестве войскового транспорта.

Где же был лайнер все эти годы? В антарктической экспедиции Ритшера! Именно на нем располагался штаб всего соединения. «Корморан» при этом использовался как разведывательное судно, а «Фаф-нир» — для плавания в особо тяжелых условиях.

Однако в состав эскадры входил и еще один корабль, сведения о котором, вероятно, немало удивят знатоков военной истории. Это был авианосец «Манфред фон Рихтхофен». О нем нет упоминания ни в одном корабельном справочнике; считается, что единственный авианосец, имевшийся у гитлеровской Германии, — это «Граф Цеппелин», так и не введенный в строй. Но он не что иное, как подсадная утка. Настоящий авианосец, снаряженный по последнему слову техники, в сопровождении трех других кораблей двигался на юг…

Шестнадцатого июня 1938 года четыре корабля образовали специальную эскадру «А». Она не входила в состав военно-морского флота, а подчинялась непосредственно Гессу. Руководителем экспедиции назначили капитана Ритшера, при нем был наблюдатель от НСДАП. Имя этого наблюдателя, пожалуй, известно всем. Его звали Мартин Борман. На борту кораблей находились, кроме моряков, полярники, а также добровольцы из состава СС, люфтваффе и штурмовых отрядов. Все они дали подписку о неразглашении тайны.

Двадцать девятого июня четыре корабля, снявшись с якоря, в обстановке строжайшей секретности вышли в Атлантический океан. В конце июля эскадра «А» достигла берегов Антарктики. Первая остановка сделана у побережья Антарктического полуострова. Здесь же основана база «Хорст Вессель», которую немецкие полярники называли между собой «станцией Мартина Бормана». Дело в том, что в течение всей экспедиции Борман, вместо того чтобы наслаждаться покоем в коморортабель-ных каютах «Шлагетера», находился на ледяном побережье Антарктиды, чем заслужил уважение остальных участников экспедиции.

Девятнадцатого августа одноместный разведчик, совершавший полет над Землей Элсуэрта, неожиданно пропал с экранов радаров. Одновременно прервалась радиосвязь с ним. При этом никаких сигналов бедствия пилот подать не успел. На помощь немедленно был выслан другой самолет, перед которым была поставлена задача, если это возможно, спасти потерпевшего катастрофу пилота. Однако в том же районе с ним произошла та же самая история. И снова — ни звука по радио.