0 - Тёмная стена

-Тьфу, жёлтые свиньи, ничем не лучше белых свиней. – Тут старик нахмурился, задумался, зачем-то подёргал бороду. – Все китайцы мерзкие свиньи. Кроме семьи Чоу, что живёт в северной части Гонконга. – Ещё немного подумал, снова за бороду себя дёрнул. – Ху Чоу, исключение – она жёлтая свинья, которая не умеет готовить. – Покивал сам себе и улыбнулся. – Великий Мастер, не расист. Расистами бывают только жёлтые и белые свиньи.

-Великий Мастер, - вдруг сказал Лёха, китаец на него снисходительно посмотрел и кивнул – кажется, доволен, что к нему так обратились…, Лёха ощутил, как волосы на загривке встают дыбом. Подсознание буквально верещало «остановись придурок! Ты видел, что он может! Не делай этого!!!», но сдержаться не смог. – А к какой нации принадлежите вы и как много свиней в этой нации?

Старик моргнул. В глазах что-то нехорошее блеснуло. Кустистые седые брови сошлись к переносице. Змей посмотрел на него с сочувствием.

-Братан, мы тебя не забудем. – Сказал Кабан, хлопнув его по плечу.

Лёха судорожно сглотнул. Вот нафига рот открыл вообще?

-Не холосо. – Наконец сказал старик. – Не холосо говолить так. Мастел лазочалован в твоя…, - старик тяжело вздохнул, глаза прищурил и снова заговорил почти без акцента.

-У Великих Мастеров, нет нации. – Заявил старик, гордо вскинув подбородок. – Мы вершина того, что представляет собой человек. Мы – лучшее, что подарила Вселенная человеку. Мы – Великие Мастера! – Пауза, полная пафоса и непонятный знак, изображённый ладонями старика.

-Понятно. – Сказал Лёха, чувствуя, как сердце снова начинает биться – пронесло, кажись…

-Вы свободны до следующего утра. – Сказал старик и вышел в дверь.

Минуты три народ, молча, сидел на полу, глядя в эту дверь. Она не закрыта. Они переглянулись – исключая Бора, парень так и лежит, не открывая глаз.

-Осмотримся? – Предложил Лёха. Кабан неуверенно пожал плечами. Змей, молча, поднялся на ноги и двинулся первым.

Куда делся старик, они выяснить не смогли, да и не особо пытались. Пропал и хрен с ним – кости целее будут. Но минут тридцать, или чуть больше, а может и меньше – время тут измерять было не чем, они всё время озирались, опасаясь, что старик вдруг явится как из-под земли и…, ну кто его знает? Старичок двинутый явно. Так возьмёт из-за двери вылезет и по башке монтировкой стукнет. Ни зачем особо – просто, что б посмотреть что получится. Есть люди такие в этом мире бренном.

Однако старик не обманул, им действительно предоставили отдых и время что бы осмотреться, а чего осмотреть тут было. Они очутились в каком-то здании, без окон и дверей, но со множеством комнат. Большей частью, комнаты напоминали спортивные залы различной направленности. В процессе они разбрелись и обследовали местность поодиночке, иногда встречаясь в дверях, так что Лёха не все комнаты посетил в тот день.

Впрочем, ему хватило и того, что увидел, что бы сделать выводы.

-Нихуя не понимаю…, мы, где и для чего? – Сказал позднее, Кабан, Змей недоумевая пожал плечами.

-Драться учить будут… - Неуверенно и аккуратно, заметил тогда со своей кровати Бор – к вечеру оклемался и, хотя ходил перекошенный на один бок, но всё же ходил, а это уже большой плюс. Так-то они его уже в покойники записать успели.

Лёха один промолчал – мрачно нахмурился, отвернулся к стене и сделал вид что уснул. Нужно было подумать – он, кажется, понял для чего они тут. Слова старичка, того амбала, окружающие их комнаты, эти отжимания, какие-то зверские способности в рукопашном бое у старика, его пафосное «Великий Мастер», в общем, он уже знал зачем тут и кого из него будут тут делать. Из них четверых будут делать. Сегодня он сменил работу, но не профессию.

И что-то подсказывало ему, что в тюрьму он уже никогда не вернётся.

Да, даже если и попадёт «куда следует», живым до тюрьмы вряд ли доедет.

Вскоре Лёха уснул и всю ночь видел во сне эти странные комнаты.

Большой зал, с высоким потолком и плоским деревянным полом. Зал поменьше, полный каких-то деревянных конструкций, выстроенных, будто бы по пьянке и в совершенном хаосе. Чем-то напоминало гимнастический зал. Но в том же преломлении окружающей действительности, в каком авангардисты рисуют портреты. Вроде человека рисует, а на холсте там хрен поймешь что, какая-то мазня без цели и смысла – что и откуда растёт непонятно в принципе. Вот так и с тем залом, словно художнику-авангардисту, заказали построить гимнастический зал, а он его сделал не так как должно быть, а так, как это дело видела его сложная творческая натура.

Большая комната с десятком груш, набитых песком. Вроде понятно и привычно. За тем исключением, что на каждой груше красной краской выделены точки, соответствующие внутренним органам человека.

Ещё один зал с «грушами» - манекены, в полный размер, наглухо привинченные к полу, на амортизаторах, запакованных в резину. Следом пустая комната, со следами застарелой крови на деревянном полу и царапинами, словно бы от каталок или чего-то в этом роде.