007 и черные дыры

Пожимая лапу 007, хозяин сиял от восторга. Затем Онегин спросил у жены: «А что у нас сегодня к чаю?», и когда она не ответила, иронически улыбнувшись, вспомнил про восьмое марта. Сегодня подавать на стол было его святой обязанностью.

Не смутившись, он прочитал стихотворение, обращаясь к супруге.

Потому что ежегодно

Надо тратить целый день,
Женский и международный,
Чтоб развить в Танюше лень.

Вдруг отвыкнет от работы,

Мыть посуду и стирать?
Будет нам тогда забота
Её снова приучать!

– Первый раз слышу такую галиматью! – воскликнула Татьяна (с новой фамилией «Онегина»). Как правило, она относилась снисходительно к поэтическим упражнениям мужа, но сегодня не стерпела и закричала: «Евгений, перестань!», после чего, размахнувшись, съездила ему по носу.

Увидев, что на самом деле Татьяна не сердится, а гнев её показной, Онегин облегчённо перевёл дух и продолжил говорить стихами, очевидно, заразившись этой привычкой от Пушкина:

Татьяна, нашу жизнь мужскую,
Причём не только в Женский день,
Как шляпку модную такую,
Ты надеваешь набекрень,

А нас сумела постепенно

И незаметно охмурить,
Да так, что дальше, несомненно,
Мы без тебя не в силах жить!

Поздравляем, поздравляем,

Поздравляем мы тебя,
И всего тебе желаем,
Что положено, любя!

Онегин умолк, и 007 почувствовал по выражению лица пушкинского героя, что тот полностью удовлетворен жизнью. Его жена тоже не выглядела несчастной.

«Впрочем, кто поймёт женщин? Не мечтает ли она тайно о новых романтических приключениях?» – подумал 007, но, конечно, предпочёл держать свои предположения в уме. «Женщины созданы не для того, чтобы их анализировать, но для того, чтобы их любить!» – поправил он себя.

Вот вам, дорогие Молли, Кэтти и Кац, а также многоуважаемые читатели этой книги, правильная концовка знаменитого пушкинского «Романа в стихах».

Как видите, рассказанная мной история любви Евгения Онегина и Татьяны Онегиной (в девичестве Лариной) подошла к благополучному завершению.

Далеко за полночь ИГРЕК 007 шагнул в знакомую чёрную дыру в Александро-Невской лавре.

Вернувшись из Петербурга в сказочный Иерусалим нашего времени, он начал готовиться к новому путешествию. На этот раз целью 007 стала ближайшая к Земле планета Марс, а посетить её он задумал с тайным намерением, о котором пойдёт речь в следующей главе.

Глава 7 Марсианские хроники

Необычное медицинское учреждение

Многоэтажная спиралевидная больница, облицованная розовым камнем, называлась «Марсианские Хроники»¹⁸⁵. Сюда привозили только тех обитателей Марса, на быстрое излечение которых врачи не надеялись, но жизни которых, тем не менее, ничто не угрожало.

За полноту списка не ручаюсь, но, скажем, хронический насморк, аллергия¹⁸⁶ на молочные продукты, храп, бессонница, застарелые мозоли или косточка возле большого пальца на ноге, а также несчастная любовь служили серьёзным основанием для госпитализации¹⁸⁷ марсиан. Дантевское «Оставь надежду всяк сюда входящий»¹⁸⁸ можно было без колебаний использовать в качестве вывески на воротах этой больницы.

007 прибывает на Марс

Томительно тянулась весна три тысячи триста тридцать третьего марсианского года. В эту пору на Марсе богато плодоносили яблони, в соответствии со старинным предсказанием землянина поэта-песенника Долматовского¹⁸⁹.

Агент 007, только что появившийся из черной дыры в одном из кратеров Марса, с любопытством осмотрел пейзаж и подумал с недоумением:

– И с какой стати земные писатели-фантасты болтают, что Марс и Земля похожи? Не вижу сходства, во всяком случае, с Землёй две тысячи двадцать первого года!

В тот земной год Кот 007 начал очередное путешествие сквозь домашнюю чёрную дыру. По правде говоря, он был рад новым впечатлениям. Ему давно хотелось переменить обстановку.

Три небольших солнца в небе, а также установленные там и сям хрустальные бутылки Кляйна¹⁹⁰ непонятного предназначения и ведущая неизвестно куда металлическая лестница, напоминающая лист Мёбиуса¹⁹¹, убедительно показывали Агенту 007, что он переместился очень далеко не только в пространстве, но и во времени.

Отрицать различия между планетами, подмеченные наблюдательным разведчиком, было бы наивно.