007. Вы живёте только... трижды

Директор не ответил. Он просчитывал правдоподобие этой странной версии. Снегг говорил, что посылки доставлялись в разные места по всей Британии. Это давало пищу для дополнительных предположений о том, каким образом книги затем переправлялись в Хогвартс. Кто-то их должен был собрать, перепаковать и отправить дальше… То есть конечным адресатом просто обязан быть кто-то влиятельный, кто-то, у кого есть достаточно подручных по всей Британии, или достаточно средств, чтобы их нанять…

— Всё равно не сходится, — упрямо повторил Дамблдор, качая головой. — Зачем он забрал кучу книг из поместья Блэков?

— В качестве первого взноса для начала отношений, — упрямо тряхнула головой Минерва МакГонагалл. — В качестве испытания. Девчонки иногда назначают своим ухажёрам испытания, я читала об этом в книжках. Принести какую-нибудь розочку с вершины горы, или молодильных яблочек из тридесятого царства, или приволочь цербера из Аида… Тоже мне, романтика! Задание «вытащить кучу древних книг из поместья, напичканного тёмной магией» вполне укладывается в эту концепцию. Видимо, любовница — тогда ещё потенциальная любовница — не знала, что он живёт прямо в таком поместье.

Дамблдор ущипнул себя за бородку, взглянув на рассветное небо:

— Идём, Минерва. Вот-вот прибудет совиная почта, авось, мы увидим дополнительные подтверждения нашей теории.

Директор пригладил расты, поправил очки, и, сопровождаемый деканом, вышел из своего кабинета, направляясь к Большому Залу. Замок просыпался, наполняясь гомоном множества подростков.

В дверях Большого Зала Дамблдор и МакГонагалл чуть не столкнулись с Долорес Амбридж. Цветущая преподавательница ЗоТИ, в отороченной белыми кружевами розовой мантии, в напоминающей собачьи каракули розовой шапочке и в больших плюшевых тапочках с помпончиками, от неожиданности присела перед директором в неуклюжем реверансе.

— Доброе утро, профессор Амбридж! — расплылся в фальшивой улыбке директор.

— Добрейшее утречко, профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл! — заворковала Долорес, с трудом удерживая в руках здоровенную пачку книг, перевязанную шпагатом и со следами совиной почты на верхней обложке. — Господин директор, вам так идут ваши расты! Как ваша спина, не беспокоит? У меня есть рецепт чудной мази против ревматизма, могу поделиться! Госпожа профессор, я случайно получила новый каталог когтеточек, не возжелаете взглянуть?

Декан Гриффиндора в панике закашлялась.

— А что, почту уже доставили? — деревянным голосом спросил Дамблдор.

— Да, только что, — улыбнулась Амбридж, балансируя пачкой книг на узких пухленьких ладошках, сияя от радости и пытаясь не вымазаться в следах совиной почты одновременно. Блестящие полосы какой-то притирки в морщинках на её лице выглядели похожими на полупрозрачные потёки золота. — Вот я, например, получила книги, которые так долго ждала. Пойду раскладывать их! А почему у вас такое кислое выражение лиц? О, кстати, о кислом выражении лиц, — надо будет обязательно зайти к профессору Снеггу, внести пару пунктов в план закупок. Ла-ла-ла…

Напевая вполголоса что-то маломузыкальное, но крайне эмоциональное, Долорес Амбридж с кряхтеньем поволокла полученный ассортимент букинистической лавки к себе в кабинет. Дамблдор и МакГонагалл с паникой во взоре смотрели ей вслед.

— Стоп, стоп, мы ещё ничего наверняка не знаем, — опомнился директор, приглаживая вставшие дыбом волосы.

— Но мы можем выяснить, — холодно заметила Минерва МакГонагалл. — Дин! Дин Томас!

— Да, госпожа профессор?

— Скажи, Гарри Поттер ночевал сегодня в вашей спальне?

— Да, мэм.

Выдох облегчения был почти зримым.

— Он ложился одновременно с нами, но незадолго до рассвета куда-то ушёл, и я его до сих пор не видел.

Директор «Хогвартса» и декан Гриффиндора уставились друг на друга. В их глазах плескался беспредельный ужас.

Первое занятие клуба «Эндорфинная эйфория». Декрет об образовании № 24

Незадолго до этой жуткой сцены…

Джеймс Бонд прошёлся вдоль условно прямой шеренги качающихся на холодном октябрьском ветру, зевающих и протирающих глаза школьников.

— Не спать! — воскликнул коммандер голосом отъявленного флотского сержанта. — Мы пришли сюда спортом заниматься, или что?

На первое занятие новоявленного кружка поклонников здорового образа жизни «Эндорфинная эйфория» явилось всего двенадцать человек. Честно говоря, Бонд и на это-то не рассчитывал, но он помнил мудрое изречение руководителя норвежской разведки[160]: «Тише едешь — дальше будешь». Говорят, что казнь лиц, приговорённых к ликвидации службой силовых операций норвежской разведки, была наиболее жестокой из всех возможных: приговорённые умирали от старости, но в постоянном ожидании.

Бонд взглянул на полоску света над восточным горизонтом и обратил свой взгляд на поступивших в его распоряжение бойцов. Бойцы, ещё сами не знавшие, что они бойцы, пытались согреться. Близнецы Уизли беззастенчиво дрыхли, укутавшись в тёплые мантии и облокотившись друг на друга.