007. Вы живёте только... трижды

Они поднялись по лестнице, прошли через двойную дверь, затем двинулись по узкому коридору, увешанному портретами знаменитых целителей и освещённому хрустальными шарами, полными свеч и плававшими под потолком наподобие гигантских мыльных пузырей. Из дверей по сторонам выходили и входили в палаты волшебники и волшебницы в халатах вырвиглазных цветов. Из-под одной двери потёк жёлтый, дурно пахнущий газ; время от времени откуда-то доносилось приглушенное подвывание и стоны, заставившие Рона покраснеть, а Джинни бросить долгий оценивающий взгляд на Джеймса. Они вошли в отделение для раненых магическими существами. На второй двери справа была табличка: «Опасно. Палата Дай Луэллин, серьёзные укусы». Под ней карточка в латунном держателе, и на карточке от руки надпись: «Дежурный целитель Гиппократ Сметвик. Целитель-стажёр Август Сепсис».

— Говорящие имена, — перекосило Джеймса. — Целитель-стажёр «заражение». У вас в магическом мире принято так коверкать судьбы собственным детям?

— У нас в магическом мире родители часто дают детям имя, исходя из соображений благозвучия, — хохотнул Грюм. — Правда, Нимфадора?

— Не смей называть меня Нимфадорой!!! — зашипела девушка. — Молли, мы подождём снаружи. Тебе ведь ни к чему лишние свидетели, да? А я пока объясню мистеру Грюму кое-что о правилах вежливости. Целителей тут полно, так что, обещаю, он почти не пострадает.

Грозный Глаз воинственно буркнул и прислонился спиной к стене коридора, вращая волшебным глазом во все стороны. Джеймс тоже попятился, но миссис Уизли поймала его и втолкнула в дверь со словами:

— Не глупи, Гарри. Искусанный, сочащийся смертельно опасным нервно-паралитическим ядом Артур наверняка захочет тебя благодарно обнять.

Палата была маленькая и невзрачная, с одним узким окошком наверху в стене напротив двери. Больше света давала гроздь хрустальных шаров под потолком в центре. Стены в дубовых панелях, на одной — портрет довольно свирепого волшебника с подписью: «Уркхарт Ракплуг, изобретатель Кишечно-опорожнительного заклятия».

Тут было всего трое больных. Мистер Уизли занимал койку в дальнем конце, возле окошка. Бонд с облегчением увидел, что он полусидит, опершись на несколько подушек, и читает «Ежедневный пророк» под единственным лучом солнечного света, падавшим как раз на его кровать. Он оторвался от газеты и, увидев, кто к нему идёт, весело заулыбался.

— Привет! — сказал он, отбросив газету. — Молли, Билл только что ушёл, но обещал заглянуть к вам попозже.

— Ну, как ты, Артур? — Миссис Уизли наклонилась, взяла его лицо в ладони и поцеловала тыльные стороны своих ладошек. Со стороны могло показаться, будто она целует мужа в щеки. Сам Артур Уизли, пребывая под действием целого сонма транквилизаторов, ничего не заметил. — Вид у тебя ещё неважный.

— О, я отлично себя чувствую! — бодро ответил он и медленно повалился на бок. К счастью, он успел протянуть здоровую руку, чтобы обнять Джинни и удержаться от падения. — Если бы сняли повязки, я бы домой пошёл.

— А почему не снимают? — спросил Фред.

— Когда снимают, кровь идёт со страшной силой, — весело объяснил мистер Уизли. — Целые фонтаны, представляете? Так и брызжет, чертовка! — Артур хихикнул и протянул руку за волшебной палочкой, лежавшей на тумбочке. Он взмахнул ею, и появилось шесть стульев. — Видимо, в зубах у этой змеи был довольно необычный яд, — не даёт закрыться ранам. Но они уверены, что найдут противоядие, а пока что велят каждый час принимать крововосполняющее зелье.

— Так мне договориться, чтобы с тебя сняли повязки и отпустили домой? — защебетала Молли, изображая жёнушку, которой не терпится вернуть мужа в родное гнездо.

— Нет, Молли, я, пожалуй, какое-то время предпочту провести тут, — покачал головой Артур. — Хоть я и почти здоров, но негоже ходить по улицам, забрызгивая всех вокруг ядовитой кровью. А вот сосед, бедняга, — он понизил голос и кивнул на кровать напротив, где лежал мужчина с болезненным зеленоватым лицом и глядел в потолок, — его дни сочтены. Его покусал оборотень. От этого нет средств.

— Оборотень? — с тревогой переспросила миссис Уизли. — А ничего, что он в общей палате? Разве его не должны изолировать, хотя бы на время приёма посетителей?

— До полнолуния ещё две недели, — тихо напомнил ей мистер Уизли. — Сегодня с ним беседовали целители. Пытались убедить его, что он сможет вести почти нормальную жизнь. Я сказал ему — без имён, конечно, — что лично знаю оборотня, который милейший человек и прекрасно справляется в такой же ситуации, если только не бесить его во время его ПЛС.

— И что он ответил? — спросил Джеймс, догадываясь, что речь идёт о Римусе Люпине и его полнолунном синдроме.

— Что, если не заткнусь, буду второй раз укушен, — с грустью сказал мистер Уизли. — А та вон женщина, — он показал на третью занятую кровать у самой двери, — не признается, кто её укусил, и мы подозреваем, что она могла держать недозволенное существо. Так или иначе, оно отхватило у неё изрядную часть ноги. И оставило взамен очень неприятный запах, который распространяется по всей больнице, когда меняют повязку.