007. Вы живёте только... трижды

— И Рон, и Гермиона души в Хагриде не чают, — отмахнулся Альбус, сложил руки за спиной и начал в глубоком раздумье прохаживаться по кабинету. Золотые очки в форме полумесяцев зловеще поблёскивали. — Они без труда доказали бы Поттеру, что единственная радость в его школьной жизни — пообщаться с нашим лесничим. Но Уизли и Грейнджер потерпели неудачу. Это означает, что Поттер перестал слепо идти на поводу у друзей. Мы лишились ещё одного рычага влияния на мальчика.

Минерва порывисто сняла собственные очки и начала протирать их скомканным в кулаке платочком, забыв о растёртой по платочку лимонной дольке. О таком следствии из просьбы Поттера она даже не задумывалась. Именно поэтому она безусловно признавала лидерство Дамблдора в сложных политических интригах, которые тот вёл одновременно на нескольких фронтах и на нескольких уровнях.

— Мы не можем угрожать ему отправить его к родственникам, потому что теперь у него есть Сириус, который будет счастлив приютить его на каникулах, — раздумывал Альбус вслух, гуляя по кабинету и загибая пальцы. — Мы не можем повлиять на него через Хагрида, потому что он забыл, кто такой Хагрид, и, отказавшись от урока по уходу за магическими существами, у него не будет возможности сойтись с Хагридом заново настолько близко, как это было раньше. Он только что продемонстрировал, что уже вышел из-под влияния Уизли и Грейнджер. — Дамблдор посмотрел на свои пальцы. — Получается, у нас осталось всего два рычага влияния на Поттера: его полёты на метле, то есть квиддич, и его влюблённость в младшую Уизли.

— Почти что так, Альбус, — кивнула Минерва, водружая на нос лимонно-жёлтые очки.

— Почти?! — глаза под линзами в форме полумесяцев полыхнули ледяным пламенем.

— Он разучился летать на метле, — зажмурившись, выдохнула Минерва, — и терпеть не может Джинни. Считает её пустоголовой балаболкой, которая положила на него глаз. А что касается квиддича, то он согласен уйти из команды, потому что из-за выполнения домашних заданий у него не будет хватать времени на тренировки. Это есть где-то в приложении А, кажется, в середине четвёртого фута.

Альбус недоверчиво хмыкнул.

— В первый раз вижу, чтобы нападение дементоров включало мозги! Подожди-ка. То есть ты хочешь сказать, что Поттер сейчас абсолютно неуправляем?!

Платочек в кулаке Минервы треснул.

Альбус повернулся к МакГонагалл спиной, опёрся о стол и тяжело вздохнул, склонив голову.

— Что ты ответила Поттеру на его просьбу? — глухо проговорил он, не оборачиваясь.

— Я сказала, что мне надо посоветоваться с другими учителями и убедиться, что они согласны его принять, — сказала Минерва. — Естественно, все учителя готовы пойти навстречу нашему Гарри. Учитывая его амнезию и потрясающую работу на каникулах, когда он за неполный месяц прошёлся по всей теории школьной программы за предыдущие четыре года. Понятно, первое время ему будут делать послабления, но все учителя готовы его принять. Так что мне ответить Поттеру?

— Удовлетвори его просьбу, — задумчиво произнёс Дамблдор, пощипывая себя за бороду. — Давай, позволим ему вести игру. Дадим ему кваффл на время, и будем тщательно следить, что он собирается делать дальше. Причём дадим ему кваффл — буквально: убеди его продолжить тренировки по квиддичу. Загрузим его домашними заданиями и одновременно будем напирать на ответственность за судьбу команды. Посмотрим, как он будет справляться и с игрой, и с дополнительными занятиями. Авось он сломается под нагрузкой и откажется от лишних предметов.

— Ясно, — кивнула Минерва. — А если не сломается?

— А если не сломается, — хищно блеснули очки, — тогда мы его сломаем. Помнишь эту розовую калошу из Министерства? Примерно к Хэллоуину мы натравим её на Поттера. Либо она победит, и мы получим нашего чудо-мальчика обратно, либо мы его руками устраним угрозу из Министерства.

— То есть я соглашаюсь с просьбой Поттера поменять своё расписание?

— Именно так, — Альбус снова лучезарно улыбнулся. — Лимонную дольку?

— Нет, спасибо, — Минерва покачала головой и направилась к дверям, с трудом различая окружающую обстановку сквозь покрытые толстым слоем мармелада очки. — Я скажу ему сейчас же, а то он меня уже просто достал. Каждый раз, когда видел меня, спрашивал, что там с его просьбой.

— Каждый раз?! — Дамблдор разом перестал светиться. — Погоди-ка. Когда он подал тебе эту просьбу?

— Недели две назад, — ответила МакГонагалл, уже открывая дверь. — Кажется, двадцатого августа.

Улыбка Альбуса померкла, сменившись хищным оскалом:

— Ты хочешь сказать, что он подал тебе просьбу об изменении расписания спустя всего лишь полторы недели после переезда на Гриммо?

— Ну да, — кивнула Минерва. — Мне пришлось советоваться с профессорами по совиной почте. Но я отправляла сов только из своего дома, так что если за ними кто-то и проследил, то Гриммо, 12 они не найдут! — поспешно добавила она, неверно истолковав выражение лица директора.