007. Вы живёте только... трижды

— Я отказался от приёма этого лекарства, — сообщил всё ещё смущённый Джеймс.

— И совершенно зря, молодой человек, — мадам Помфри устремила на него взгляд поверх очков. — Кому, как не мне, школьной целительнице, знать, насколько полезен «Целибат» для школьников старших классов! Будь моя воля, я бы ввела его в школьный рацион!

— У меня, на самом деле, вопрос не по «Целибату», — перевёл тему Джеймс. — Вот тут написано, что общая истощённость моего организма — восемнадцать процентов. Это при том, что я пять шестых года проводил в «Хогвартсе» и питался, ну, нормально. Какой же была истощённость моего организма при поступлении?

— Ох, мистер Поттер, вы были таким худеньким! — по щеке мадам Помфри скатилась одинокая слеза. — Вы были тенью. И даже не своей, а Джеймса.

Джеймс Бонд вздрогнул. Он всё ещё не привык к тому, что, когда звучит его имя, собеседник обычно имеет в виду отца Гарри Поттера.

— Вы были тенью Джеймса Поттера, — продолжила мадам Помфри. — У вас мамины глаза, но эта общая угловатость, неряшливость, неумение ухаживать за собой, отвратительная причёска, неподходящие круглые очки, неумение владеть своим телом, — это всё у вас от отца.

Целительница запнулась, оглядела юношу, одетого в стильную мантию, и заметила:

— Должна признаться, сейчас вы начали меняться в лучшую сторону, мистер Поттер, но до идеала вам всё ещё далеко. Вам положительно надо сделать что-нибудь со своей причёской.

— Но она защищена стихийным выбросом магии, — запротестовал Бонд. — Когда-то тётя Петуния попробовала меня постричь, и мне это настолько не понравилось, что волосы за ночь отросли сами собой.

— Мистер Поттер, вас послушать, так ваши мидихлориане сами решают, что вам надо, — строго произнесла мадам Помфри. — Маг вы или кто? Неужели вы считаете, что, если когда-то ваше бессознательное желание заставило мидихлориан зафиксировать эту уродливую причёску, то сейчас, когда вы стали сильнее, ваше сознательное желание, подкреплённое концентратором магического воздействия, не сможет убедить мидихлориан изменить её?

Джеймс Бонд ошалело хлопал глазами. Ему и в голову не приходило воспользоваться магией для улучшения собственного внешнего вида. Будучи простым честным шпионом, он привык полагаться на проверенные временем способы: накладные бороды, приклеенные усы, цветные контактные линзы, парики, крупные очки, искусственные шрамы и силиконовые валики под кожей, увеличивающие челюстные и надбровные дуги и в целом делающие из весьма симпатичного человека эдакую гориллу с IQ ниже уровня городской канализации. Интересно, насколько это сложно — изменять себя? У Нимфадоры Тонкс этот талант врождённый, но можно ли научиться тому, что делает она?

Бубнящая целительница отвлекла суперагента от мечт о лаврах самого незаметного шпиона в истории человечества. К тому же, эти мечты наткнулись на непреодолимый барьер логики: если шпион — и правда самый незаметный, то о нём никто не узнает, и лавров он не дождётся. Общеизвестно, что знаменитыми становятся только провалившиеся шпионы.

— …Только не пытайтесь магически сделать себя похожим на Хамфри Богарта[80]! — продолжала свою проповедь мадам Помфри. — Помните, о чём мы с вами говорили раньше. Если у вас в реальности нет предпосылок, чтобы быть атлетически сложенным красавцем с плечами шире дверей Большого Зала, то реальность возьмёт верх, и последствия будут ужасными.

— Нет, что вы, я совсем не хочу быть похожим на боггарта, — автоматически ответил всё ещё витающий в облаках Джеймс, мимоходом задумываясь, зачем бы ему вообще понадобилось выглядеть, как вызывающий ужас призрак. — Погодите-ка. То есть вы хотите сказать, что я был физически недоразвитым?

— Недоразвитым? Это не совсем верное слово, — возразила мадам Помфри. — Если бы вы не носили в карманах сикли, вас бы унесло ветром.

— А что вы, как целительница, сделали для того, чтобы мальчик, чьё здоровье находится в вашей ответственности, перестал напоминать побег тростника? — задал Джеймс тот вопрос, ради которого, собственно, и завёл этот разговор.

— Я?! Ничего, — мадам Помфри сложила сухие руки на груди. — Но не потому, что я не хотела, мистер Поттер, правда! Я даже специально для вас выписала микстуру «Конан-варвар», — вон она, стоит на шкафу, — но получила запрет…

— О, прошу вас, сказав «А», говорите уже и «Б», — ободрил целительницу Бонд, чувствуя, как холодная капля пота стекает по позвоночнику.

Мадам Помфри прижала ладонь ко рту, в её глазах плескался подавленный ужас.

— Прошу вас, не стесняйтесь, — предложил Бонд. Его душа пела. — Вам приказал Дамблдор, верно?

— Я не могу ответить на ваш вопрос, — холодно произнесла мадам Помфри. — Прошу вас, мистер Поттер. Консультация окончена.

— Мне просто интересно, кто может отдавать такие приказы, которые идут вразрез с вашим профессиональным долгом, — продолжил Джеймс Бонд. — По моим подсчётам, пять лет назад в школе была только одна достаточно влиятельная личность, которая могла повлиять на вас. Вы ведь тоже член Ордена Феникса, верно?