01.Помещик ( Часть -1)

— Ты знаешь, как говорят англичане — без комментариев — улыбаясь, отвечаю ей.

— Никогда не слышала. А что это значит? — удивилась она.

Вот чёрт, опять ляпнул, не подумавши. И как мне объяснить, что это такое, без комментариев? Да его даже и ещё и не придумали. Вот смеху будет, когда кто-нибудь у англичан спросит. Думай голова, прежде чем язык распускать. И так, все твои домочадцы стали выражаться, что другие туляки в а.... особенно на рынке, когда торгуются за покупки. По-моему, некоторые купцы и продавцы, с некоторых пор делают это специально.

— Ну, это.. когда... ничего говорить не будут — выкрутился я.

— Да-а.— Удивление на прекрасном лице было столь велико, что я засмеялся.

— Ты чего, смеёшься? — начала сердиться Анна, стукнув меня кулачком.

Пришлось срочно закрывать ротик поцелуем, а руками усиленно гладить прекрасное тело и "вкусные" выпуклости. Удивительно, как в таких условиях, она сумела его удержать. Скорее природа и наследственность предков. По меркам красоты 19 века она была не очень. Слишком высокая и худая, а вот для меня ....само то.

— И откуда, ты это всё знаешь? — немного отдышавшись и успокоившись, опять полезла ко мне с вопросами.

— А ты Камасутру индийцев, не читала? — но, а что. Надо же мне как-то выкручиваться. — Вот, прочтешь, потом и вопросы задавать будешь....или пробивать — усмехнулся я.

— А ты и с индийцей был? Ты внебрачный сын — сначала спросила, а потом подвела точку.

И где логика, я вас спрашиваю. И что ей ответить? А лучше, я ей про женское белье расскажу, а то от нижнего белья Анны плакать хочется, а не любви. И это модная портниха, выписывающая наряды из Парижа и Лондона.

— Вот видел я, на индийских женщинах ...— и пошел рассказывать про современное бельё.

— А корсеты? — последовал вопрос, чуть только я остановился.

— А корсеты, вот такие....

— Все-таки ты, бесстыдник — проговорила она, и нахмурилась.

— Не понял? Почему, ты, сделала такой вывод? — изумился я и сел в кровати, подложив подушку. Вот и стоило стараться и рассказывать?

— Ты копался в женской одежде — последовал ответ.

— Да копался. Но вывод, ты, сделала неправильный. Сколько вещей Анна ты ведешь у меня, которых не у кого, нет?

Дальше стала хмурить и морщить прекрасный лобик и сопение, оглядывание по сторонам.

— Предлагаю ещё раз, сходить в душ? — улыбаюсь я.

— Много.

— Что много? — не понял я.

— Много у тебя вещей, которых я, не у кого не видела — вынуждена была признать голая "принцесса".

— А это значит...что?

— Ты хочешь сказать, что...

— Всё везде смотрю, учусь, беру лучшее и стараюсь создать сам ... и что-то новое тоже. Или очень, очень забытое старое — заканчиваю за неё.

— Но женскую одежду — не унималась Анна.

— Надо создавать и женское нижнее бельё и мужское. И лучше тебя, никто не справиться — потом немного помолчал — сделаешь и продемонстрируешь мне.

Дальше, нам было не до разговоров, я опять потащил её в душ, потом кровать, а потом мы уснули. Проснувшись, и кое-как привела себя в порядок, служанок у меня нет. Попили чаю с пирогами, дождалась возка и отправилась домой.

— И всё же ты бесстыдник — проворковала она на прощанья.

— А я, буду рад тебя видеть в любое время, но лучше к вечеру — добавил я, на изящное ушко.

Пошёл в спальню и обратил внимание, что на ёлки, остались только игрушки и яблоки. Остальные вкусности все съели, ночью. Я предупредил, что могут брать после часу ночи, молодцы, дождались, и ...съели всё. Особо на питании я не экономил, но и не баловал. Силился вспомнить, когда же я закрыл дверь в кабинет и не мог. А и ладно, махнув на это дело рукой. Сейчас два дня выходных и кроме крайне необходимых работ никто, ничего не делает.

На столе, лежали подаренные мне меховые перчатки из великолепной кожи. Я плюхнулся на постель, которая сохранила запах духов Анни, и уснул со счастливой улыбкой.

Наконец, к концу января у Самсона склепали печь для Добрынина, а я закончил макет мельницы. В общем, это называется, "слепили, как смогли".

— Руки бы им поотбивать ...и головы — увидев это "чудо", воскликнул я.

— Как-то Вы, уж очень ... несдержанный, Дмитрий Иванович — опешил Добрынин от моей реакции.

— Да какой несдержанный! Да как, такое вообще, сделать можно было. Нет, ответственности за это я нести не хочу и то, что это будет работать,... я не уверен — на одном дыхании вырвалось у меня.

— Да...как с Вами тяжело, Дмитрий Иванович — вздохнул глава.

Гольтяков в отличие от Самсона, всё сделал хорошо. Надо будет у себя поменять баки, на его медные нормальные батареи. Провозился я с Куликом, у которого открылась тяга к технике, неделю. Ругая, начальство и рабочих казённого завода. Угля, это чудовище, жрало намного больше, чем должно было бы быть, а тепла давала меньше. Но Николай Николаевич остался доволен, что у него в семи комнатах стало тепло. Я же, на прощание плюнул на неё, перекрестил и пожелал проработать, хотя бы три месяца.