06'92

Дядька кивнул и разлил по рюмкам водку. Я хотел отказаться, но не вышло. Обмыть сделку — это святое. А дальше всё вернулось в привычную колею. Дядя Петя сокрушался, что Ельцин в своё время крайне неудачно упал с моста, ничего себе даже не сломал и не утоп. А Борис Ефимович что-то путано вещал о грядущей приватизации и каких-то там ваучерах. Потом он имел неосторожность высказаться в защиту Явлинского, и дядька взвился, словно ужаленный.

— Пятьсот дней?! Баба половину этого срока ребёнка вынашивает, а тут страну поднять!

— Ты-то что в этом понимаешь?!

— Ага-ага! Еврей плохого не предложит! С таким подходом русских в правительстве уже не осталось!

— Антисемит пещерный, что ты смыслишь в программе Явлинского?!

— Читай по губам: про-фа-на-ция, де-ма-го-гия, по-пу-лизм!

Приятели сцепились, с пеной у рта доказывая собственную правоту, а я быстро доел макароны и хотел уже потихоньку улизнуть в свою комнату, но припомнил утреннее происшествие и спросил:

— Борис Нахимович, а не в курсе, чего Светловыми гэбэшники интересуются?

Сосед смахнул пот с круглого лица и с нескрываемым удивлением уточнил:

— С чего взял?

Я рассказал об утреннем разговоре с парочкой оперативников и от себя добавил:

— Они Лидкой интересовались, но подходы к людям по-разному ищут.

— А! — понимающе протянул Борис Ефимович. — Двое из ларца и к моей Зинке заходили, тоже о друзьях Лидки расспрашивали, они ж не разлей вода с первого класса. Но те товарищи не конторские. Наверняка служили там раньше, да только на вольные хлеба подались. В службу безопасности Росметбанка.

— А банк тут с какого бока?

— Лев Светлов там предправ. Председатель правления, в смысле. Самый главный.

Новость эта оказалась неожиданной не только для меня, но и для дяди Пети.

— Когда успел? На металлургическом же всю жизнь работал! — округлил он глаза, вдавив окурок в пепельницу.

— По финансовой части работал, — счёл нужным отметить наш сосед. — Они там от бартера уже вешаются, даже зарплату ширпотребом выдают. И ладно японские видеодвойки предлагали работникам выкупать, а то и тряпьё всякое втюхивают. Вот Лев Ильич и продавил создание карманного банка, ну и сам там большим начальником стал.

Я потёр переносицу.

— А чего тогда служба безопасности его дочерью интересуется?

— Да мало ли! — фыркнул Борис Ефимович. — Возраст у Лидки такой, что глаз да глаз нужен. Может, с дурной компанией связалась или залетела. Акселератки, они такие. Моя ещё ничего, и то, чувствую, скоро с ней поседею. Скорей бы уже замуж выдать.

— Облысеешь раньше, — поддел соседа дядя Петя.

— Ты наливай уже, чего водку греешь? — не остался тот в долгу.

Я ретировался с кухни в большую комнату и оставил на полке серванта пару двухсоток в качестве взноса в общий бюджет, заодно взял лежавший среди хрустальных салатниц и цветастых статуэток с дырочками для дымящихся фитилей морской бинокль. Затем отыскал у себя в столе тетрадь и карандаш, забрал оставленную на тумбочке книжку, обулся и выскользнул в подъезд. Люк на крышу был не заперт, выбраться наверх удалось без всякого труда.

Разведка — наше всё, и без наблюдения в этом деле никак не обойтись. Пусть идею отомстить за смерть Геры я всерьёз и не рассматривал, но вот неспокойно было на душе и всё тут. Вроде, и следов не оставил, а страшно. Без дураков страшно, даже две стопки водки поверх литра пива это мерзкое ощущение унять не смогли. Запросто ведь голову оторвать могут за сегодняшние выкрутасы. Не те, так другие.

Вид с дальнего конца дома на автосервис Сивого открывался просто отличный, особо не мешали даже росшие на его задворках тополя и кусты, а бинокль с мощной оптикой позволял нивелировать расстояние. Я разлёгся на краю крыши и обнаружил, что способен разглядеть даже самые мелкие детали. Вот и здорово — информация лишней не бывает.

Солнце висело за спиной, и отблеск стёкол никого насторожить не мог, да никого в сервисе и не было. Во дворе стояла полуразобранная иномарка, а ворота бокса с крыши хоть и не просматривались, но создалось впечатление, что он закрыт. Ворота точно были закрыты.

Я повёл биноклем по частному сектору и далёкой ветке трамвайной линии, после оглядел территорию детского сада, мимо которого шла дорога к гаражному кооперативу, и взялся за книгу. «Если бы смерть спала». Ну да, ну да…

Прочитал семьдесят страниц, время от времени посматривая вниз, прежде чем в гаражи заехали зелёные «жигули». Сивый загнал машину во двор, выбрался из-за руля с каким-то дипломатом и унёс его в бокс. Почти сразу вернулся и вытянул с заднего сиденья длинный брезентовый свёрток. Утащил и его, но вскоре снова появился во дворе, снял майку и облил из шлага голову, а после с бутылкой пива уселся на стоявшую у забора лавочку и подставил голый торс солнцу.

По правому плечу владельца автосервиса расплылся синяк, как бывает, когда стреляешь, неплотно вложив приклад, и это развеяло последние сомнения в том, что напарником застреленного мной цыгана был именно Сивый. Вот же сволочь какая…