0d173aa718094b51c86c391c2fbeaeba

  На меня столько пялились, когда я была подростком. С юности рассматривали во всех подробностях, говорили мне, что думают о моем теле. Бритье головы и истерика были моим способом дать отпор. Но под опекой мне дали понять, что это теперь - в прошлом. Мне следовало отрастить волосы и вернуться в форму. Я должна была рано ложиться спать и принимать лекарства, которые мне велели принимать.

  Если мне тяжело было читать, как мое тело критикуют в прессе, слышать такое от своего отца было еше тяжелее. Он постоянно говорил мне, что я толстая и надо что-то с этим делать. Так что я каждый день надевала свитшот и шла в спортзал. Изредка занималась творчеством, но душа больше к этому не лежала. Моя страсть к пению и танцам в то время казалась почти шуткой.

  Чувство, что ты никогда не будешь достаточно хорошей, разрушает душу ребенка. В детстве он вдалбливал мне это в голову, и даже после того, как я столь многого достигла, он продолжал мне это вдалбливать.

  Мне хотелось сказать отцу: 'Ты уничтожил мою личность. А теперь заставляешь работать на тебя. Я буду это делать, но разрази меня гром, если я вложу в это хоть частичку своей души'.

  

  Я превратилась в робота. Но не просто в робота, а в ребенка-робота. Я стала настолько инфантильной, что начала терять черты, которые позволяли мне чувствовать себя собой. Всё, что отец или мать прежде велели мне делать, я отвергала. Моя женская гордость не позволяла мне согласиться. Опека отняла у меня женскую сущность и превратила в ребенка. Теперь я была не артисткой, а существом. Музыка всегда была моей плотью и кровью, а они украли ее у меня.

  Если бы они позволили мне прожить мою жизнь, я знаю, что следовала бы за своим сердцем, вышла бы на правильный путь и справилась бы.

  Тринадцать лет я чувствовала себя так, словно я - лишь тень себя. Вспоминаю, как отец и его подельники так долго контролировали мое тело и мои деньги, и мне становится дурно.

  Подумайте, как много артистов-мужчин проигрывают все деньги в азартные игры, злоупотребляют алкоголем и наркотиками, страдают психическими расстройствами. Никто не пытается отнять у них контроль над их телом и деньгами. Я не заслужила того, что сделала со мной моя семья.

  Вот такая история: я столь многого добилась за то время, пока считалось, что я не могу о себе позаботиться.

  В 2008 году я получила больше двадцати премий, включая премию 'Женщина года' 'Cosmopolitan'. Через год после того, как высмеяли мой номер 'Gimme More', я получила три премии 'Moonmen' на 'MTV Music Video Awards'. Мой клип 'Piece of Me' победил во всех номинациях, в которых был номинирован, включая 'Видеоклип года'. Я поблагодарила Бога, своих сыновей и фанатов, которые меня поддерживали.

  Иногда мне это даже казалось забавным: я получила все эти награды за альбом, который записала, когда, как предполагалось, была настолько недееспособна, что моя семья должна была меня контролировать.

  Правда такова: хотя я старалась много об этом не думать, в этом не было ничего забавного.

  34

  Сколь бы бедственным ни было мое положение, изо дня в день я пыталась отыскать радость и утешение в своих мальчиках и повседневной рутине. Я завела друзей. Начала встречаться с Джейсоном Трэвиком. Он был на десять лет меня старше, и у него в жизни действительно всё было гладко. Мне нравилось, что он - не артист, а агент, так что знает эту сферу и понимает, как я живу. В итоге мы встречались три года.

  Если мы куда-то шли вместе, он был сверхбдительным. Я знала, что иногда могу быть бестолковой. (Я больше не бестолковая, теперь я - просто агент ЦРУ). Он всегда всё проверял, был одержим контролем ситуации. Я так давно жила в окружении папарацци, что понимала, в чем дело, знала эту историю. Так что, когда я видела его в костюме, сотрудника этого огромного агентства, который едет со мной в машине, у меня было чувство, что он слишком хорошо знает, кто я. Он слишком заботился о том, чтобы всем руководить. Я привыкла к фотографам, которые роились вокруг меня на улицах, и почти их не замечала больше, а это, думаю, на самом деле неправильно. У нас действительно были чудесные отношения. Я очень его любила, и он дарил мне очень много любви.

 

 

 

Я до сих пор была в полном раздрае из-за того, что произошло у нас с Кевином и с детьми, из-за суровых ограничений опекунства, которые установил мой отец. Я жила в Таусенд-Оукс, Калифорния. Дети были еще маленькие, и отец продолжал отвечать за мою жизнь.

Хотя я была разбита после турне «Femme Fatale», отец продолжал контролировать всё, что я делаю, даже то, что я ем. Меня удивляло, почему мама никогда ничего не говорит по этому поводу - родители снова съехались в 2010-м году, через восемь лет после развода. Я чувствовала, что штат Калифорния меня предал. Маме это, похоже, нравилось, потому что благодаря опеке у папы появилась настоящая работа. Черт, они каждый вечер смотрели сериал «Мыслить как преступник». Ну кто так булет делать?