1 2

заметил внимательный взгляд Кира. Лентина взялась за ручки тележки,

раскачала ее и рывком стронула с места.

Дорога вела путников к Зордани – из ущелья, в которое они попали,

других путей не было. Постепенно возвышаясь, выводила на равнину. Сейчас

был полдень, это чувствовалось по тому, что ветры, жадно накинувшиеся на

путешественников, стали немного теплее. К закату и на рассвете они

похолодают так, что нужно будет обязательно найти укрытие и разжечь костер.

В гору повозка катилась тяжело, Лентине приходилось часто останавливаться,

чтобы передохнуть. На крупных камнях приходилось особенно тяжко. Люк

смотрел на девушку, стискивая зубы от бессилия. Малыш Кир шел то рядом с

матерью, то немного убегал вперед. Дорога выравнивалась постепенно, на

горизонте вдали стали видны Часовая башня и крепостная стена Зордани. Над

равниной все также нависали серые унылые тучи, как и над ущельем, но дождь

прекратился. Свет, пробивавшийся сквозь тучи, перестал быть просто серым, а

стал каким-то грязно-розовым – как перед бурей. Ветер не унимался, но дул

сейчас в спину, помогая передвигаться быстрее. Пути оставалось немного и,

если постараться, то к закату можно успеть к закрытию городских ворот. Дорога

стала ровной – ни одного камня, Лентина и Кир закинули сумки на повозку, где

от равномерного покачивания уснул Мартель, как-то разом ослабевший. Люк

все еще бодрствовал, но было видно, что боль усиливается.

- Потерпи, миленький, скоро приедем, а там повитухи, напоят вас зельями

своими чудесными и будете выздоравливать. Чуток осталось!

До города оставалось часа два быстрого ходу, когда Люк потерял

сознание. Лентина уже почти бежала, задыхаясь. Дорога теперь шла под уклон.

Вдалеке виднелась громада плотины, сдерживающая грозные воды Большого

океана от наступления на город. Пробивающийся сквозь прорехи в тучах свет

стал ало-тревожным. Девушка посадила Кира на повозку, попросила

придерживать раненых, их кладь и быстрым шагом отправилась вперед. Бежать

она уже не могла. А если и она упадет – надеяться будет не на кого. Из Зордани

почему-то до сих пор не было никого навстречу, хотя в это время астрономы

заканчивают нести дневную вахту, и осматривают окрестности. По виду их

повозки, по отсутствию лошадей издалека заметно, что помощь нужна и

срочно. Но навстречу никто не спешил. Хотя Зордань всегда славилась своей

сердобольностью и милосердием. Ветер теперь уже не помогал, а сбивал с ног,

дуя в спину. Лентина едва удерживалась, чтобы не упасть, приходилось бежать.

У Кира глаза стали такими перепуганными, она пыталась успокоить мальчика,

но на бегу делать это срывающимся от нехватки воздуха голосом оказалось

непосильной задачей.

Повозка, пыля, влетела со всего маху на дорогу, мощенную камнем, и

понеслась, ускоряясь. Лентина со страхом смотрела на городские ворота –

громоздкие, тяжелые и закрытые. Бежала, придерживая ручки тележки, пытаясь

тормозить ее собственным телом. Вот уже до ворот осталось совсем немного.

Мост пролетели – повезло, что он все еще опущен. Подъехали к воротам и – о,

чудо! – между створками была щель и, лавируя, пару раз врезавшись-таки в

двери, и ободрав руки, Лентина сумела пробраться внутрь. Резко развернула

тележку, высекая искры из камней мостовой, и упала навзничь – ноги после

этой дикой гонки не держали. Тележка развернулась и замерла. Кир сполз к ней,

улегся рядом, гладил щеки дрожащими ручонками – пальцы в занозах, не

забыть вытащить – плакал, то ли от испуга, то ли от облегчения, что все-таки

получилось приехать и остановиться. Отлежались, отдышались, привалившись

к колесу. Едва поднявшись на ноги, поднялась к своим подопечным, хваля про

себя повозку, которая не развалилась – сработана на совесть из какого-то

крепкого дерева, да еще и в воде вылежалась. Раненые были живы, хотя оба

лежали без чувств. Вздохнула с облегчением и только теперь огляделась. И

ахнула.

Город за воротами был выжжен почти дотла. Целыми остались только

Часовая башня, городская стена с воротами и стены нескольких домов. Везде

валялись лишь мусор и пепел, раздуваемые ветром. Лентина вспомнила план

города – возле центральной площади должна быть больница – храм повитух,

которые помогут, должны помочь, если уцелели. С трудом снова взялась за

ручки, толкая тележку перед собой, велев Киру держаться рядом, брела она

через то, что раньше было улицами цветущего города. Ручки тележки

покрылись кровью Лентины – содранные мозоли саднили и ныли. Запустение и

разруха царили везде. Завывания ветров утратили свою злобную силу за

городской стеной, но не утихли, подчеркивая оглушительную тишину, которая

резала слух. Люк застонал в беспамятстве и мурашки побежали по коже – до

чего был отчетлив и пугающ звук. Непонятно было, что явилось причиной