1 августа 1914

Брусилов учел отрицательный опыт фронта во Франции и выдвинул новую идею — наступать всем Юго-Западным фронтом, протянувшимся на 340 км , выделив, разумеется, ударные участки (их было четыре шириной в 15-20 км каждый), на них и взломать вражескую оборону. Аэрофотосъемкой и командирскими рекогносцировками тщательно разведали противника. Напряженными инженерными работами передовая линия окопов была подведена на 50-300 метров к переднему краю врага. Пехоте предписывалось наступать четырьмя волнами, «перекатами» – пока первые воины, ворвавшись во вражеские укрепления, добивают защитников, другие идут дальше. Было отработано взаимодействие артиллерии и пехоты, обученной идти за огневым валом. Грамотно подготовлены и проведены газобалонные атаки.

Широкий фронт, избранный для наступления, различное время артиллерийской подготовки в разных армиях от 6 до 45 часов не

позволили противнику выяснить, где именно будут нанесены решительные удары, что дало свои плоды — брусиловский прорыв был первым успешным наступлением целого фронта в условиях позиционной войны. Глубокое продвижение сначала четырех, а затем шести русских армий было неслыханным в ту войну. 8-я армия, например, за первые одиннадцать дней прошла 70-75 км, по 6,5 км в сутки!

Противник воздал должное новым методам наступления, введенным Брусиловым. В официальном «отчете» об участии Австро-Венгрии в войне 1914-1918 гг сказано, прорыв «стал эпидемическим. Если противник прорвался на узком участке фронта, то части примыкавших участков откатывались назад, при этом противник не производил серьезного давления на эти участки, они отходили только потому, что теряли связь с соседями. Так же отдельные высшие командиры принимали преждевременные решения об отступлении, указывая при этом, что удерживать позиции при помощи потрясенных войск невозможно».

Успех, превзошедший все ожидания, нужно было развивать, давно, настало время вводить в дело Западный фронт. Брусилов шел вперед,не имея резервов, наращивать удар ему было в сущности нечем. Эверт и Куропаткин, однако, тянули. Только 3 июля войска Западного фронта зашевелились – пошли в атаку на Барановичском направлении. Последовали десятидневные безрезультативные бои стоившие русским 40 тыс. потерь. В середине июля неудачно атаковал на рижском плацдарме Северный фронт. После этого Ставка признала, что главную роль нужно возложить на Юго-Западный фронт, и потянула туда резервы, в том числе гвардию. Враг без труда сделал аналогичное заключение снимая войска из Италии, с западного фронта и с того же русского фронта севернее Полесья. Они прибыли много быстрее, чем русские корпуса, посланные на Юго-Западный фронт, двигавшиеся кружным путем по немногим перегруженным железным дорогам.

«Хотя и покинутые нашими боевыми товарищами, – писал Брусилов, – мы продолжали наше кровавое шествие вперед». К середине июля фронт потерял почти 500 тыс. человек, из них 62 тыс.убитыми. Этой ценой была возвращена значительная часть русской территории, вновь завоевана часть Восточной Галиции и вся Буковина. Войска Брусилова преодолевали все возраставшее сопротивление – перед ними появились даже турецкие дивизии! К участку прорыва противник перебросил 45 дивизий, не считая дававшихся разрозненно пополнений.

Юго-Западный фронт далеко не получал той помощи, которой заслуживал и которой требовали интересы дела. Говорят, что Эверт в это время сказал: «С какой стати я буду работать во славу Брусилова». Поведение главнокомандующих Западным и Северным фронтами было просто непонятно. «Будь другой Верховный Главнокомандующий, — гневно писал Брусилов, — за подобную нерешительность Эверт был бы немедленно смещен и соответствующим образом заменен. Куропаткин же ни в коем случае в действующей армии никакой должности не получил бы. Но при том режиме, который существовал в то время в армии, безнаказанность была полная, и оба продолжали оставаться излюбленными военачальниками Ставки».

1 июля 1916 года началось, наконец, наступление на французско-германском фронте, на небольшой речке Сомме. Франко-английские войска превосходили немцев в начале боев по живой силе в 4 раза, по тяжелой артиллерии — более чем в 5 раз. В последовавшей пятимесячной битве, где впервые в истории появились танки, дрались 153 дивизии, из них – 67 немецких. Общие потери в сражении — 1,3 миллиона человек с обеих сторон. Итог – отбито у немцев 200 кв. км территории.