1.Мама для Совенка

Юля устала, один раз почти упала, уснув, но особо не продвинулась. Медитация — не для меня, — решила. Вот если вспылить и сжечь — тут ей равных нет, а сидеть и ловить себя на грани сна… Но все же сидела, упорно пытаясь поймать проклятый источник.

— Отступись, — прорычал Фильярг, со стуком ставя бокал. Прозрачная жидкость, от одного глотка вышибающая слезу у взрослого мужчины, слегка выплеснулась на стол. Огневуху Фильярг не любил именно из-за нокаутирующего удара по мозгам, но сегодня ему требовалась передышка. От одной только мысли, что Юля сейчас в его спальне, в постели, острое желание огнем скручивало внутренности. И нужно было что-то покрепче вина, чтобы приглушить жгучие мысли.

Они удалились в кабинет, давая девушке приготовиться ко сну.

— С чего бы? — вздернул брови Третий.

— Она под моим покровительством, — заявил Фильярг, едва сдерживая злость. К чему это внезапное соперничество? До недавнего времени брата не интересовало ничего, кроме политики. У него было несколько женщин под покровительством, но все они быстро исчезали из поля зрения Четвертого. Харт не любил, чтобы кто-то отвлекал его от любимой работы.

— И прекрасно осведомлена о его правилах? — ухмыльнулся брат, делая маленький глоток огневухи. С каким удовольствием Фильярг стер бы эту ухмылку с губ брата, но драка — не выход. Точнее выход, но за пределы страны года на три у дальних рубежей. «Чтоб мозги встали на место», — как любил говорить отец.

— Нет, — скрипнул зубами, поднес бокал, глотнул, с удовлетворением ощущая, как волна чистого пламени прокатывается по пищеводу, — и я бы просил тебя не рассказывать о нем. Сам это сделаю.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Харт. Фильярг замер, с недоверием глядя на брата.

— Не понимаешь, младший? — невесело улыбнулся тот. — А расклад прост. Шестому, конечно, придется не сладко. Совладать с темным пламенем… — Харт вздохнул, покачал головой. — Надеюсь, Девятиликий будет милостив и позволит ему выжить. Но и без Шестого ценность ассары возрастает в разы. Женщину, которая может передать дар темного пламени детям, многие захотят прибрать к рукам. Мы должны быть первыми.

— Что предлагаешь? — хрипло спросил Фильярг. Он готов быть первым, но ему сильно не нравилось «мы».

— Я не стану мешать. Действуй. Но оступишься или сама тебя оттолкнет, не обижайся — заберу себе. Я не допущу, чтобы столь сильный дар достался другой семье.

Фильярг стиснул зубы, представив ассару в объятиях Харта. Гнев чистым пламенем бросился в лицо и пришлось приложить усилия, чтобы сдержать внезапно взбунтовавшийся огонь.

— А если не захочет? — спросил хмуро.

Харт посмотрел, как на маленького.

— Захочет. К любому человеку можно найти подход. Надо лишь время. Я еще только начал подбирать ключик к нашей сладкой ассаре. Ты ведь пробовал ее энергию? Нектар, правда?

Мысль, что брат специально провоцирует, остановила готовое к прыжку тело. Фильярг сипло выдохнул, выругался… и остался сидеть на месте.

— Взрослеешь, малыш, — одобрительно кивнул Харт, — с этой девушкой тебе понадобится все терпение, до последней капли. Уверен, что справишься?

Фильярг уже не был уверен, но и отступать было поздно. Сердце горело от одного взгляда на ассару.

— Я не отступлюсь, — проговорил упрямо, — и тебе не отдам. Но есть одна проблема…

Харт понял с полуслова:

— Ее желание вернуться домой.

Покрутил бокал в руке, опрокинул, махом заглатывая огневуху. Вытер губы рукавом.

— Пока она воспринимает наш мир как работу. В ней все еще живет тоска по дому, и это нормально. Но постепенно Шестой выйдет на первый план — такова сущность ассары. Однако с его совершеннолетием, потребность в ассаре пропадет. Твоя задача, брат, за эти пятнадцать лет прорасти в ее сердце настолько, чтобы она думать забыла о своем мире.

Не торопись, но и не давай успокоиться. Учти, я смогу прятать ее лишь до академии. До отъезда она должна стать твоей.

— Свадьба? — сипло — голос подвел — спросил Фильярг.

— Слишком быстро, — покачал головой Харт, — отец не одобрит. Будет ждать до совершеннолетия ассары. Достаточно помолвки или полноценного покровительства, чтобы в сторону других даже не смотрела. Действуй, брат. Или я сам вступлю в игру.

— Договорились, — подтвердил Фильярг, опустошая свой бокал.

Встреча с его величеством, фееричный визит Пятой, всплеск и достойное завершение этого безумного дня — мужская спальня и чужая постель. Большая и вместительная, но все же чужая…

Юля потерла лоб. Тело ломило, кожа горела, чтобы через секунду покрыться мурашками. И было непонятно то ли это реакция на стресс, то ли на выброс пламени.

Она уложила Совенка, быстро приняла душ, переоделась в розовую с пандами пижаму и, крадучись, пробралась в спальню. От мысли наткнуться на Четвертого или Третьего во рту стало сухо, а ноги предательски ослабли. Но в спальне стоял уютный полумрак, сладко посапывал Совенок, и Юля, ощущая себя избитой до дикой усталости, забралась под отдельное одеяло, прижала к себе ребенка, практически мгновенно проваливаясь в сон.