[2 марта].
По поводу отношений своих к Рысакову заявляю, что согласен с его показаниями, т. е. познакомился с ним вследствие выраженного Рысаковым желания приступить к занятиям с рабочими; сблизившись с ним на этом деле и определив в нем способность к деятельности боевой, террористической, я повел с Рысаковым разговор о том, что рабочее дело станет прочно, лишь будучи охраняемо от шпионов чрез устранение последних. Оказалось, что Рысаков самостоятельно дошел до взглядов партии на этот предмет; признавая, что для таких дел нужна специальная боевая организация, оставалось предложить ему вступить в боевую рабочую дружину, что и было принято Рысаковым. Первое знакомство наше, если не ошибаюсь, относится к осени прошлого года. В декабре Рысаков был членом рабочей организации, а также «боевой рабочей дружины». Данная дружина, входя в состав боевых сил Исполнительного комитета, имела целью: 1) устранение шпионов, действующих в рабочей среде; 2) привлечение лучших рабочих к участию в подобных делах; 3) собирание определившихся лиц в группы для самостоятельного исполнения террористических предприятий, намеченных рабочей организацией; 4) группы эти должны быть готовы принять на себя инициативу инсуррекционного движения, которое партия считает почти неизбежной переходной ступенью в деятельности подготовительной ко всеобщей революции; 5) наконец, боевая дружина служит школой для выработки из себя характеров, способных к самопожертвованию в интересах общего дела. Рысаков заявил себя с первых шагов прекрасным агитатором среди рабочих. На мой взгляд, в нем были большие задатки спокойного, мужественного террориста. Все это вместе взятое выдвигало его как редкую нравственную силу. Когда нападение на Александра II было поставлено Исполнительным комитетом ближайшей практической задачей, приблизительно в конце января, был сделан вызов добровольцев из боевых комитетских дружин. В числе прочих рвался на это дело и Рысаков. Я, будучи ближайшим агентом Исполнительного комитета и в то же время членом дружины рабочей, рекомендовал Исполнительному комитету Рысакова с наилучшей стороны. Рысаков был зачислен в группу по данному предприятию. Мне было поручено Исполнительным комитетом действовать вместе с группой. Последовал ряд собраний для обсуждения плана нападения: места, времени, средств нападения, распределения сил и т. д. Вызванные из разных дружин, члены данной группы должны были ознакомиться между собой, сблизиться, возыметь доверие друг к другу. На это, впрочем, требовалось немного времени; больше времени уходило на ознакомление группы со средствами нападения, в частности с метательными снарядами. С этой целью на собрания являлся техник; он подробно разбирал разные системы снарядов; указывал все «за» и «против» каждой системы; знакомил с условиями пользования ими. На некоторых из таковых собраний был я; но на последнем не был; посему не знаю, на какой системе остановились в конце концов. Арест оторвал меня от этого дела. Таким образом, окончательный план (время, место, снаряды) и его исполнители были определены после меня и мне неизвестны. Остальных членов группы по данному предприятию я, само собою разумеется, не назову.Последнее собрание группы, на котором присутствовал я, было, насколько помню, во вторник; на нем не был поставлен определенный план действий.