Читаем 1 марта 1881 года. Казнь императора Александра II полностью

— Что вы, где, когда? Это по-старому, по еврейской выдумке, запрещалось, а по-новому, по-христианскому даже похвально.

— Не кощунствуйте, ради Бога!

— Какое же кощунство! Пастыри церкви поучают, одобряют и даже проклинают тех, кто требует отмены смертных казней. И не простые пастыри, которых никто и не спрашивает, а генералы от духовенства. Христос вовсе не был против казни, — разъясняют их преосвященства. Ведь Христос — Бог; ему все возможно, но он не хотел уклониться от суда и казни; а не уклонился — стало быть, признал ее уместной и полезной. Еще яснее вытекает-де сие из отношения Христа к распятым разбойникам. Один, раскаявшийся, был прощен, но лишь для будущей жизни, а другой не только казнен на земле, но и обречен на вечную муку и ад, где, вероятно, сам великий наш инквизитор и обер-лицемер будет терзать его дополнительными истязаниями, когда удостоится жизни загробной. Кажется, все это бесспорно и ясно как день.

Такая неотразимая логика назревала для грядущего правосудия и «попятного мировоззрения», и прежде и всегда близкого к пыткам и кострам инквизиции или к варварству краснокожих, а в описываемый день мы не успели еще доразвиться до столь усовершенствованного «православия» и понимания учения Христа. Владимир Сергеевич Соловьев прочел даже лекцию против казни, взывая о помиловании, как о возвышеннейшем средстве покарать крамолу и одержать нравственную победу, которая всегда в корне подрывает преступления и восстания, вызванные идейными побуждениями или даже заблуждениями. Помилование… Оно не равносильно безнаказанности. Оно лишь говорит: не сотвори того, что преступно, не соперничай в жестокости с тем, кого наказуешь.

Ужасная процессия промелькнула быстро; но я хорошо видел их. Желябов держался гордо, уверенно. Кибальчич, изобретатель разрывных снарядов, казалось, был занят какой-то глубокой думой. Перовская была спокойна и смотрела поверх толпы, как бы желая избегнуть назойливых взглядов и неприятного любопытства. Остальные два осужденных, Рысаков и Михайлов, видимо, пали духом, точно опустились. Была еще одна, обреченная на казнь, но ее спас случай — ожидавшийся младенец.

— Куда, зачем их везут? — послышался нервный, испуганный голос.

На шум прибежала бледная, взволнованная 12-летняя девочка и пытливо задавала вопросы.

— Они убили государя, и их везут на казнь.

— Значит, их убьют, они умрут. А те, что убьют, тем ничего не будет?

Мучительные вопросы. Лучше было бы избавить столицу, и взрослых, и детей, от этих правосудных «наглядных обучений». Потом и завели тайные судбища и тайные казни; но в данном случае считали необходимым придать этой расправе особенно торжественную обстановку на Семеновском плацу…


Печатается по: Градовский Г, К. Итоги. Киев, 1908, с. 81–81.

К СУДЬБЕ ГЕСИ ГЕЛЬФМАН

Письмо А. А. Герке В. К. Плеве от 28 июня 1881 г.

Ваше превосходительство Вячеслав Константинович.

Принося благодарность за данное Вами мне разрешение на свидание с осужденною Гесею Гельфман, имею честь уведомить, что свидание это состоялось сегодня, в присутствии г. корреспондента газеты «Голос» Калугина, штабс-капитана Соколова и капитана Лесника, в С.-Петербургской крепости. Я пробыл с Гесею Гельфман около часа, нашел ее несколько изменившеюся сравнительно с тем днем, когда окончился кассационный срок: она, видимо, падает силами, стала малокровна, губы совсем бескровные, дыхание порывисто-краткое, мыслит и говорит, как сильно усталая или поправляющаяся от болезни. Она жалуется на то, что положенная по правилам пища (суп или щи и несколько менее ½ фунта говядины; утром до 1-го часа ей ничего не дают; чаю не полагается) недостаточна для поддержания ее здоровья при ее беременности; также просит об усилении медицинской помощи. Просьбу, ею заявленную, о переводе ее в какое-либо тюремное помещение, где бы она могла быть в тюремной больнице и пользоваться лазаретною порцией пищи, я отказался передать. (Кстати: она просила передать эту просьбу графу Лорису-Меликову; я не счел себя, согласно данным мне указаниям, вправе сказать ей о переменах в личном составе министерства.)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары