1. Протокол "Наследник"

Я же просто сидел и молча смотрел на этого человека, который всего одним росчерком пера под фальшивым заключением обрек меня на этот, как он выразился, «стресс». И вот сейчас он делал вид, что все в порядке, прятал свою нервозность за многословными речами, пытался убедить себя, что ничего страшного не произошло, и делал все, чтобы показать, как же он рад моему возвращению.

— Адрэа, с тобой все в порядке? — тревожно замер доктор, когда понял, что что-то не так.

— Мой браслет у вас? — спокойно осведомился я, глядя ему прямо в глаза. Был почти уверен, что он сейчас занервничает еще больше, пойдет в отказ или начнет делать вид, что не понимает, о чем я. Однако лэн Нортэн лишь вздрогнул. Опустил глаза. А потом очень-очень тихо признался:

— Нет. Новый директор забрал в качестве улики.

— Интересно, что после этого вы все еще работаете на прежнем месте. Неужели вам не предъявили обвинение в подлоге и фальсификации данных?

— Адрэа… — дернулся, как от пощечины, он, а потом вдруг поднял на меня полный муки взгляд. Понял, похоже, что мне известно, чья подпись стояла под документами. После чего виновато опустил голову и пробормотал: — Я… я должен перед тобой извиниться.

— Зачем? — ровно спросил я, и у него на лице появилась болезненная гримаса. — Прежний директор изволил поделиться со мной подробностями, прежде чем отправить в карцер, поэтому я знаю, кто ему помог сфабриковать обвинение. Так что мне ваши извинения не нужны. Вы совершенно точно знали, что делали, когда ставили подпись под фальшивыми документами.

— Нет! — воскликнул он, явственно отшатнувшись. — Адрэа, все было не так! Клянусь, я не знал, что так будет! У меня…

— Что произошло после того, как вы сделали поддельное заключение? — сухо спросил я, не дав ему времени на оправдания.

Лэн Нортэн совсем сник.

— Лэн Моринэ не сообщал подробностей. Просто объявил, что ты исключен из школы. На следующий день папка с твоим именем исчезла из раздела «Младший класс». А еще через сутки до меня дошел слух, что тебя увезли в город, поэтому я был уверен, что больше ты здесь не появишься.

— То есть вы не знали о том, что я нахожусь в карцере?

— Нет, — тихо ответил он, не поднимая глаз. — Когда детей исключают, лэн Моринэ или его помощник обычно сами их отвозят в Нарк, а школа оплачивает проезд до места проживания или же передает родителям, если ребенок по каким-то причинам не способен самостоятельно добраться до дома.

— Хм, — на мгновение задумался я. — Если вы не знали, что я там, что же вас заставило спуститься в подвал?

Лэн Нортэн нервно дернул щекой.

— Поначалу ничего. Дня три после твоего мнимого отъезда было тихо, а на четвертый в школу внезапно нагрянула большая проверка из министерства.

Ого. Так быстро? Похоже, я зря сомневался в расторопности местных чиновников. Значит, они не даром едят свой хлеб, так что беру свои слова обратно. И даже готов выразить благодарность тэрнэ за хорошую организацию работы данного ведомства.

— Сам я этого не видел, — тем временем продолжил доктор. — У меня как раз твой коллега, Идни Сирс, находился на обследовании, поэтому прибытие людей из министерства я пропустил. Но буквально через рэйн узнал, что вместе с проверяющими прибыли люди из военного министерства. Всю территорию школы оцепили. Занятия без объяснения причин прервали. Учеников отправили в личные комнаты. А всех сотрудников школы, включая учителей, охрану, завхоза и даже уборщиков, собрали в главном зале и объявили, что лэн Моринэ, начальник охраны и казначей задержаны, а вся остальная школа будет подвергнута тотальной проверке.

— Вам не сообщили причину ареста? — поинтересовался я, мысленно похвалив проверяющих во второй раз.

— Поначалу — нет, поэтому какое-то время я еще сомневался. Однако в тот же день все мои документы изъяли, в лазарете провели обыск, все оборудование опечатали, меня самого отстранили от работы до выяснения обстоятельств, и даже идентификатор забрали, выдав вместо него временное устройство связи.

Я мысленно присвистнул.

Похоже, серьезные ребята сюда прибыли.

— Это со всеми так?

— Да, — подтвердил лэн Нортэн. — Документы подняли за все годы моей работы в школе. Протоколы обследования детей, графики проверки оборудования, сроки проведения обязательных осмотров, записи в медицинских картах… абсолютно все. А потом еще и допросы пошли, причем в присутствии следователей из военного министерства. На специальном оборудовании и строго под запись. Однако о тебе никто не спрашивал, — добавил он, видя, что я хочу задать еще один вопрос. — Поэтому я решил, что исключенные дети их не интересуют, и успокоился, решив, что твой браслет забрали лишь постольку-поскольку, а не потому, что вскрылась информация о подлоге. И раз уж меня ни разу не спросили ни про тебя, ни про твое исключение, значит, дело было не в этом, и мне, скорее всего, ничего не грозит.

Я ненадолго задумался.

Само собой, в своих грешках проверяющим он признаваться не стал. Да и зачем, раз они не спросили?

— Что было дальше?

Лэн Нортэн вздохнул.