1. Тигр стрелка Шарпа / 2. Триумф стрелка Шарпа / 3. Крепость стрелка Шарпа (сборник)

Само поле боя осталось практически неизменным. Через него не проложено дорог, переправы выглядят так же, как и тогда, и нынешний город Ассайе лишь не намного больше Ассайе образца 1803 года. Внешние стены домов по-прежнему представляют собой глинобитные укрепления, а на полях до сих под находят кости и пули. («Большие были парни», – сказал мне один крестьянин, показывая место, где полегло так много солдат 74-го батальона.) Никакого памятника там нет, если не считать карты с расположением обеих армий, нарисованной на стене одного из деревенских домов, и могилы безвестного британского офицера, с которой украли бронзовую табличку. Тем не менее местные жители хорошо знают, что на их полях делалась история; они гордятся этим и проявили замечательное гостеприимство во время нашего посещения. Какой-то мемориал установить все же следовало бы, потому что сражавшиеся на полях Ассайе шотландские и индийские солдаты одержали замечательную победу. Все они продемонстрировали необыкновенную храбрость, и там их кампания еще не закончилась – какие-то силы противника избежали капитуляции. Война продолжится; Уэлсли и его маленькой армии придется преследовать отступающих маратхов вплоть до их знаменитой горной крепости в Гавилгуре. А это значит, что и мистера Шарпа еще ждет долгий путь.

Крепость стрелка Шарпа

Кристине Кларк, с большой благодарностью

* * *

Глава первая

Ричард Шарп хотел быть хорошим офицером. Хотел по-настоящему. Больше, чем чего-либо еще. Однако получалось с трудом – как запалить трутницу под дождем, да еще на ветру. Одни откровенно его недолюбливали, другие старались не замечать, третьи вели себя чересчур фамильярно-покровительственно, и Шарп совершенно не понимал, как быть в каждой из трех ситуаций. При этом остальные офицеры в батальоне относились к нему с открытым неодобрением. Какое седло на ломовую лошадь ни клади, сказал однажды вечером капитан Уркхарт, когда все сидели в рваной палатке, исполнявшей роль офицерской столовой, быстрее она не побежит. Говорил он не о Шарпе, по крайней мере не напрямую, однако все присутствовавшие посмотрели именно на него.

Батальон остановился посреди поля. Стояла страшная жара, воздух пропитался влагой, и даже легкий ветерок не освежал давящей духоты. Со всех сторон солдат окружала какая-то высокая трава, скрывавшая все, кроме неба. Где-то к северу пальнула пушка, но была ли то своя, британская, или неприятельская, Шарп не знал.

Поле, на котором остановился батальон, пересекала высохшая широкая канава, и люди сидели, свесив в нее ноги и ожидая дальнейших указаний. Двое или трое прилегли и уснули с открытым ртом. Сержант Колкхаун, воспользовавшись паузой, листал страницы потрепанной Библии. Будучи близорук, он держал книгу у самого носа, с кончика которого срывались и падали на пожелтевшую бумагу капельки пота. Обычно сержант читал тихо и спокойно, бесшумно шевеля губами и иногда хмурясь, когда попадалось особенно длинное или трудное слово, но сегодня он не столько читал, сколько просто переворачивал страницы, каждые несколько секунд слюнявя средний палец.

– Ищете вдохновения, сержант? – поинтересовался Шарп.

– Нет, сэр, – уважительно ответил Колкхаун, ухитрившись при этом неким образом показать, что считает вопрос неуместным и даже в каком-то смысле глупым. Он снова лизнул палец и осторожно перевернул очередную страницу.

Вот и поговорили, раздраженно подумал Шарп. Где-то далеко впереди, за высокими, выше человека, растениями громыхнула другая пушка. Густые стебли приглушили звук выстрела. Заржала лошадь, но и ее Шарп тоже не видел. Он вообще ничего не видел из-за проклятых, похожих на камыши злаков.

– Почитаете нам что-нибудь, а, сержант? – полюбопытствовал капрал Маккалэм. Говорил он по-английски, а не по-гэльски и, значит, косвенно как бы обращался к Шарпу.

– Нет, Джон, не почитаю.

– Ну же, сержант, сделайте одолжение, – продолжал Маккалэм. – Почитайте нам то место, где расписываются сиськи.

Солдаты рассмеялись, украдкой поглядывая на прапорщика – как тот отреагирует. Один из уснувших вздрогнул, очнулся, растерянно огляделся и, пробормотав проклятие, снова лег на траву. Большинство его товарищей сидели над канавой, потрескавшееся глиняное дно которой украшали ниточки засохших водорослей. В одной из трещинок лежала мертвая ящерица. И как только ее еще не заметили стервятники? – вяло подумал Шарп.

– Смех глупца, Джон Маккалэм, – сказал сержант, – подобен треску колючек на костре под котлом[14].

– А, перестаньте, сержант, – проронил капрал. – Я был однажды в церкви – давно, еще мальчонкой, – и слышал о женщине с грудями, как виноградные гроздья. – Маккалэм обернулся и посмотрел на Шарпа. – А вы, мистер Шарп, видели когда-нибудь груди, как гроздья винограда?

– С вашей матушкой незнаком, капрал, – ответил Шарп.

Солдаты рассмеялись. Маккалэм нахмурился. Сержант Колкхаун опустил Библию и уставился на капрала: