№ 10 2007 г.

— Вы говорите, что не уверены, мертва ли она? Но ведь этим памятникам тысячи лет! Нет, я не против, просто хотелось бы знать… Призрак — это, конечно, круто, но живой мертвец у нас внизу, ну…

В психологической топографии звездолета трюм всегда «внизу». Никто не рассмеялся. Раф страдал от кошмаров транзита, недуга столь же мучительного, как и морская болезнь, но на его работе это не сказывалось и страсти к этому странному «океану» не умеряло.

— Думаю, можно смело предположить, что она мертва, — отозвался лукавый инопланетянин. — В архивах Тене’Лар’зцх, королевского дома, которому принадлежала принцесса, есть запись, что впервые подношения остались нетронуты около полутора тысяч лет назад. По нашему времени. Кажется, это четыре тысячи терранских лет — я не ошибся?

Активный Cостав поспешил разом кивнуть. От таких величин становилось не по себе.

Чуть меньше, подумала навигатор Элен. Она знала, каково соотношение года Терры и того же периода на планете Сигурта, равно как и мельчайшие детали невероятных расчетов нынешнего путешествия. Ей захотелось поправить Сигурта, — но как выстроить фразу? Как определить это «когда»? Где точка отсчета, чья точка отсчета? Усилием воли она захлопнула ворота личного шлюза.

— Еда осталась нетронутой? — переспросила она. — Так они узнали? И что делали, когда еда Загробной Жены «оставалась нетронутой»?

— Ничего. — Заостренные зубы Сигурта блеснули в модифицированной разновидности агрессии, которая так свойственна гуманоидам во всей известной Вселенной. — Быстро вы догадались, Элен… Признаю вашу правоту. Поселившись в склепе, знатная женщина больше не показывалась никому на глаза. Слуги по-прежнему заботились о ее нуждах, но, согласно ее собственной воле и завещанию, им воспрещалось ее искать, а склепы и усыпальницы той эпохи представляли собой обширные лабиринты. Никто не может установить точную дату, когда знатная вдова переставала касаться подношений. — Он помолчал. — Разве не красиво? Через год или около того, в зависимости от литургического календаря, слуг допускали внутрь. Останки дамы находили, после чего устраивали похороны. Однако легенда гласит, что в случае с нашей принцессой тела не обнаружили. Поэтому в склепе «поселился» призрак.

— Наверное, однажды темной ночью она сбежала, — с облегчением решил Раф. И тут же покраснел: — Э… Прошу прощения. Бестактно с моей стороны, Сигурт, я не хотел вас обидеть.

— Ничего.

— Но вы ведь лар’зцец, Сигурт? — вмешался Картер, бесцеремонный судовой врач, носивший также нашивки капитана. — Ларзиот, Ларзиит? Или как оно там?

Картер был одним из тех, кому обязательно нужно самоутверждаться в присутствии ученых или знаменитостей. Он до смерти боялся выказать кому-либо или чему-либо свое уважение.

Инопланетянин было ощерился («Удивился двойному оскорблению?» — спросила себя Элен, хотя не стала бы утверждать наверняка). Лар’зцы — теперь обнищавший пережиток былой славы, утративший свое долголетие. Знаменитые гробницы, храмы, руины рассеяны по иссохшим пустошам, где фермеры с трудом добывают себе пропитание. Это все равно как сказать бразильцу, что считаешь его португальцем.

— В жилах моей семьи течет кровь Тене’Лар’зцх, хотя родство далекое.

Надим поерзал на березовом табурете: его явно тревожили мысли, с которыми остальные, судя по всему, были не согласны.

— Почему вы называете ее Загробной Женой, Сигурт? Почему не дамой, не хозяйкой гробницы? У вас ведь нет двух биологических полов, как у нас?

Надим был диалектиком до мозга костей. От скуки можно было умереть, когда он пускался в бесконечные объяснения: на самом деле нет непреложных доказательств того, что все варианты разумной двуногой модели с разных планет, наделенные искрой разума, способные к межзвездным перелетам, произошли от одного вида. Он горячо отрицал, что исходным штаммом был гоминид с Терры — предшественник Homo sapiens, который эволюционировал и исчез, оставив лишь слабые и крайне неопределенные следы. «Это лишь теория», — настаивал он.

А ведь он ученый.

Его следовало извинить (и члены экипажа прощали, поскольку очень терпимо относились к фобиям друг друга; Сигурт разделял эту черту, иначе не смог бы с ними бодрствовать). Нельзя забывать, что вера, будто Земля есть центр мироздания, когда-то считалась единственно справедливой и что многие видные ученые цеплялись за старую модель еще долгое время после появления новых фактов.

Диалектики предпочитали термин «существо». Им казалось, так они выглядят рациональными агностиками, но получалось как раз наоборот. Остальной Активный Состав называл своего именитого спутника «инопланетянином» — без малейшего смущения, потому что дома «инопланетянами» давно уже стали называть полиморфов, тех, кто поддался весьма распространенному увлечению менять свой облик и пол, и все забыли, что подобное определение может звучать обидно. Сигурт как будто ничего не имел против. Сам он звал их терранами.