10`92

— Не пришлось, — сообщил я. — Там блатные всех из четырёх стволов положили.

— Хрень какая-то! — не сдержался Фролов. — Из-за каких-то шлюх десять человек расстрелять?

— Восемь, — поправил я приятеля.

— Да всё равно бред! У вас даже тёрки ещё толком не начались!

При желании я мог бы поспорить, но не стал, поскольку и сам прекрасно понимал, что никто из-за крышевания малолетних проституток такую бойню устраивать бы не стал. Несоизмерим был риск с возможной выгодой. Тут либо «афганцы» своих людей подвели, либо кого-то всерьёз разозлила попытка бригады перевести на себя торговлю травкой. Кого-то недостаточно авторитетного, чтобы отстоять собственные интересы путём переговоров, но с железными яйцами и до предела отмороженного. Точнее — отмороженного до полного беспредела.

Лично мне более реалистичным представлялся второй вариант. И дело было даже не в том, что «афганцы» для возврата точки на «Тысяче мелочей» свои связи в милиции задействовали, просто не стали бы люди с боевым опытом такими длинными очередями садить. Длинные очереди — они на подавление вооружённого противника, тут куда аккуратней сработать можно было. Ещё и с тылу пару человек подвести, чтобы с гарантией никто не ушёл.

Проклятье! При желании «афганцы» могли устранить одного Петровича, без его связей бригада бы разом большинство позиций растеряла. А тут — словно напоказ бойню устроили.

И ещё — жёлтые «жигули» четвёртой модели. Я вспомнил, почему это показалось важным. Именно на такой машине, по словам Козлова, приезжали налётчики к цыганам. А те тоже торговлей травки промышляли…

При мысли о неизбежном разговоре с опером, вновь пробрала нервная дрожь, и я начал даже прикидывать, что именно можно ему рассказать, но тут Андрей оглянулся и спросил:

— К тебе?

— Да!

Пару минут спустя «буханка» остановилась у въезда в гаражный кооператив, и я выгрузил мопед, покатил его по проезду. Сумку с автоматом тоже прихватил с собой. Оставил оружие вместе с «Ригой» и ненужной больше фуфайкой в гараже, взамен прихватил куртку, кроссовки и пакет со сменной одеждой да ещё чехол от спиннинга с разобранным дробовиком. Просто так, на всякий случай. Ну и «урал» выкатил. Андрей свой велосипед загрузил в «буханку» заранее.

— Время есть ещё? — спросил я, забросив вещи в машину.

— Есть немного, а что ты хотел?

— Остановись у кафетерия.

Горло после ночных посиделок и недавней нервотрёпки пересохло до состояния пустыни Сахары, каждый глоток обдирал его буквально наждаком, нестерпимо хотелось пить.

— Ты не накидайся только! — обеспокоенно попросил Андрей. — Потом вмажем, я ром взял.

— Сока куплю, — пояснил я, а в кафетерии внимательно изучил ассортимент и остановил свой выбор на стакане жутко полезного, по словам дядьки, гранатового сока.

Влил его в себя и скривился, аж скулы свело. Но зато сразу полегчало; такое впечатление — даже в голове прояснилось.

Я вышел на улицу, махнул рукой Андрею, призывая того ехать следом, и поспешил к углу дома. Закрылся в жёлтой телефонной будке, в которой кто-то рассадил уже второе стекло, и сунул в прорезь автомата одну из последних двухкопеечных монет, покрутил диск. Загадал так — если дозвонюсь, всё будет хорошо. И — дозвонился.

— Алло? — прозвучало в трубке уже после второго или третьего гудка.

— Привет, конопатая! — невольно улыбнулся я. — Ты как вообще?

— Серёжа, привет! — радостно вскрикнула Зинка и невпопад заявила: — Гулять сегодня не пойду. Не очень хорошо себя чувствую. У меня эти самые… критические дни начались! — Она отвернулась от динамика, и следующая реплика прозвучала едва слышно. — Ну, мам! А что я такого сказала? Сейчас даже в рекламе по телевизору о критических днях говорят! Не видела, что ли? — И девчонка вновь обратилась ко мне. — Серёжа, забудь. У меня просто живот болит. — И крикнула. — Теперь довольна?

Не знаю, как тётя Софья, а я, пусть возможная беременность подруги и была наименьшей из проблем, испытал немалое облегчение и даже пошутил:

— Получается, свадьба отменяется?

— Не отменяется, а откладывается! И только не говори, что сильно из-за этого расстроился!

— А если и так?

— Врунишка!

— Я тебя тоже люблю.

Зинка фыркнула и обречённо вздохнула.

— Всё, Серёжа, не могу разговаривать. Нинке телефон нужен. Ты зайдёшь сегодня?

— Не получится. Подработка подвернулась срочная.

— Тогда до завтра.

— Пока-пока!

Я повесил трубку и невольно задумался, не исчерпал ли до дна всё своё сегодняшнее везение. Почему такая мысль возникла, и сам сказать не мог, но от неё таким холодком по спине протянуло, что враз не по себе сделалось.

Первым делом поехали к перегороженной бетонными блоками дороге, где я заставил Андрея запомнить приметные ориентиры. Неподалёку от этого места мы загнали «буханку» в глухой переулок и переоделись. Точнее — переоделся Андрей, а мне оказалось достаточно натянуть брезентовую спецовку, да в один из карманов сунуть шапочку, а в другой пару нитяных перчаток. Ну и ружьё ещё собрал, а когда принялся вталкивать в подствольный магазин патроны, Фролов не выдержал и спросил:

— Думаешь, понадобится?

— Пусть будет, — проворчал я и уточнил: — Что с деньгами?