10'92

— За советскую власть и высокий моральный облик строителя коммунизма агитировать тебя не стану, — заявил я некоторое время спустя. — Но, если вдруг понадобится Аню в лес вывезти и там прикопать, можешь смело на меня рассчитывать.

Фролов счёл предложение шуткой и только фыркнул.

— Не вариант, Серый. Я без Аньки салон не потяну, а мебель сейчас только через него покупают, по знакомству уже мало кто берёт. Отношения у нас опять же.

Прозвучала последняя фраза с определённой долей неуверенности, но мне капать на мозги приятелю не хотелось, перевёл всё в шуточное русло, спросив:

— Ладно! Скажи лучше, у кого из них титьки больше?

Андрей ухмыльнулся.

— У Янки чуть меньше, но она ж сама по себе худенькая! Смотрится просто супер!

— А на ощупь они как?

— Ты даже не представляешь!

Посидели, потрепались, допили пиво. Всю нервозность Андрея как рукой сняло — то ли выговорился, то ли алкоголь расслабляюще подействовал. После вернулись на остановку, дождались автобуса двадцать первого маршрута и покатили в северо-западную часть города, в просторечии — на Северок.

Непосредственно в новостройки на противоположном конце города ехать не пришлось. Миновали частный сектор и панельные девятиэтажки, затем повернули и начали подниматься в горку по улице, вдоль которой с одной стороны тянулись общаги, а с другой окружённые деревьями хрущёвки, затем переехали трамвайные пути.

— О, «мужик с пистолетом»! — сказал вдруг Андрей. — Это проспект Победы, почти приехали.

Я выглянул в окно и, разглядев занимавшее весь торец девятиэтажки изображение то ли политрука, то ли комбата с пистолетом во вскинутой вверх руке, от уточняющих вопросов воздержался. А дальше автобус пересёк ещё одну широкую дорогу и буквально через пару остановок водитель объявил:

— Следующая конечная!

Там мы и вышли. Андрей растерянно завертел головой по сторонам, пробормотал:

— Ага, это банный комплекс… — и махнул мне рукой. — Пошли!

Перебежали через дорогу и двинулись через хрущёвки, с интересом поглядывая по сторонам. Во дворах — высоченные деревья, бетонные дорожки, погнутые держатели для сушки белья, обветшалые детские площадки; многие окнах первых этажей закрывали разномастные решётки. На одной из лавочек разместилась компания пацанов лет шестнадцати, ещё попались навстречу несколько местных алкашей, но к нам никто не прицепился.

Минут через пять свернули в арку и через неё вышли к панельной девятиэтажке, тоже не из новых. Уже и кусты высоченные кусты на газонах вымахать успели, и жильцы решёток наварили, только преимущественно закрывали они ими не окна, а балконы первых этажей.

— Второй этаж! — указал Андрей на одну из незастеклённых лоджий, когда мы проходили мимо. — Или не этот, а следующий. Не помню точно.

Обогнули дом, пересекли двор, вошли в подъезд, на котором после недолгих колебаний остановил свой выбор Фролов. Откуда-то сверху доносились отголоски громкой музыки, стена в углу была закопчена, словно там разводили костёр, большинство почтовых ящиков красовались гнутыми крышками, где-то их не было вовсе.

Вот и стоило перебираться на другой конец города, если здесь всё то же самое, а то и похлеще, чем у нас?

Андрей вперёд меня поднялся на второй этаж и озадаченно обернулся.

— Похоже, это у Головина «Модерн Токинг» долбит!

— Что значит — похоже? Номер квартиры какой?

— Я помню, что ли? Внимания даже не обратил. Дверь постоянно открыта была, пока мебель таскали. Но либо этот подъезд, либо соседний. Стопудово!

Торчать на лестничной клетке и терзаться сомнениями не имело смысла, и я вжал кнопку звонка. Мелодичная трель затерялась на фоне громкой музыки, нам никто не открыл. Второй раз я утопленную кнопку не отпускал куда дольше, но и это результата не дало.

— Может, постучать? — спросил я.

— Пойдём сначала соседний подъезд проверим, — предложил Андрей. — Не похоже это на него. Ошибся, по ходу…

Мы спустились на первый этаж и двинулись к соседнему подъезду, но сходили зря: там «карман» оказался отгорожен от лестничной клетки общей дверью.

— Точно не здесь! — уверенно заявил Фролов. На крыльце он огляделся и покачал головой. — Нет, правильно первый раз зашли. Дальше мусорка, там Рома разворачивался.

Мы пропустили отъехавшую от нужного подъезда белую «девяносто девятую», перешли к нему и вновь поднялись на второй этаж. Звонок, другой — впустую. Никто не только не открыл, но даже не убавил громкость музыки.

— Меломан, блин! — ругнулся я. — Забухал он, что ли?

— Да вроде трезвый был, — усомнился в моём предположении Андрей. — Нет, чувствовалось по голосу, что уже тяпнул с утра, но не до такой же степени!

— Так мы сколько сюда добирались? Много ли надо, чтобы накидаться? — фыркнул я и предложил: — Давай постучимся!

Фролов неуверенно пожал плечами.

— Не хочется ломиться так-то…