10'92

Под тайник мы обустроили вентиляционную трубу, и когда Степан унёс револьвер, я испытал определённое облегчение. Пусть и зарядил его газовыми патронами, но сегодня попадать в ментовку было никак нельзя. А собеседники «афганца» именно что на ментов в штатском больше всего и походили.

Прибежали из подсобки пацаны, а только мы вышли на улицу, тут всё и завертелось. Рыжий и пикнуть не успел, как его выдернули из-под навеса, заломили руки за спину, уложили грудью на прилавок. Скрутила его та самая парочка, и молодые не разобрались в происходящем, кинулись на подмогу, тогда приняли и нас. Точнее — их, меня зацепили уже скорее за компанию. Я-то рыпаться не стал и вообще собирался отступить обратно в магазин, просто не успел.

Пусть и старался контролировать обстановку, даже не понял, откуда набежали омоновцы. Автоматы, крики, приказы. Одна радость — если пацанов уложили на грязный асфальт, то меня заставили уткнуться лицом в стену дома. И не меня одного — шерстили весь рынок, досталось и кому-то из продавцов, даже случайные прохожие под раздачу угодили.

Ну а дальше всё как обычно — быстрый обыск и опрос. Для начала проверили содержимое карманов, после охлопали штанины, рукава и полы куртки, затем уже куда более тщательно прощупали швы и подкладку. И лишь после этого изучили студенческий билет.

— Студент, значит? — спросил оперативник в штатском, но не один из тех, которые скрутили Рыжего, другой.

— Ага, — подтвердил я, после назвал адрес прописки, пояснил, что сюда приехал встретиться с девушкой, и в числе прочих случайно задержанных при облаве был отпущен восвояси. Но не ушёл.

Пацаны так и продолжали лежать на асфальте, их не опрашивали не обыскивали. А вот Семёна Зайцева начали крутить по полной программе.

— Товарищи понятые, подойдите! — попросил один из оперов и сунул руку в карман куртки Рыжего, чтобы почти сразу извлечь из него спичечный коробок, да не простой, а…

Но нет — несмотря на деятельность Семёна, содержала спичечная коробка вовсе не «металл жёлтого цвета», а как написали в протоколе «неизвестное вещество растительного происхождения». Проще говоря, изъяли план в количестве, весьма превышавшем крупный размер.

— Это не моё! — запротестовал Рыжий, только его и слушать никто не стал. Вот же суки…

Затем пришла очередь уложенных рядком пацанов, но у них при себе ничего криминального не обнаружилось, как, впрочем, не оказалось и документов, поэтому всех забрали в отделение для установления личности.

Из братвы Демида я остался на точке один и принимать удар на себя вовсе не собирался. Метнулся в магазин, забрал из тайника револьвер, не став трогать ни деньги, ни золото, и поспешил к телефонной будке. Позвонил на «Восход», трубку снял помощник тренера — Николай.

— Рыжего с планом приняли, — сообщил я ему, после рассказал и об остальном.

— Вот баран! — не сдержался Николай.

— Наркоту менты подкинули. Я за пару минут послал пацана у него всё забрать.

— Да неважно! Перезвони…

Но задерживаться на «Тысяче мелочей» в мои планы вовсе не входило и, прежде чем собеседник отключился, я быстро произнёс:

— Мне бежать надо. Я на стрелку сегодня не приду, не теряйте!

— Чего?!

— Если всё получится, вечером Гуревича привезу.

— Енот, не дури!

— Петровича предупреди! — попросил я и повесил трубку.

Ну вот и всё — ставки сделаны, теперь уже ничего не переиграть, даже если вдруг такое желание возникнет. Но не возникнет, вовсе нет…

На стрелку я приехал своим ходом и приехал за полчаса до назначенного времени. К поляне подбирался не по берегу, а с противоположной стороны. Заглушил мопед на обочине дороги, перекатил его через бордюр и почти сразу уложил в кустах. Там же кинул сумку, из которой перед тем вытащил автомат. Сунул запасной магазин в боковой карман фуфайки, двинулся напрямик через рощицу в поисках овражка и почти сразу его нашёл, спустился по некрутому склону, уселся на жёлтую листву, попытался успокоить дыхание.

Унять лихорадочное сердцебиение никакой возможности не было, но как-то взял себя в руки, огляделся. Пусть листва и облетела почти повсеместно, в темени позднего осеннего вечера под деревьями сгустился едва ли не кромешный мрак. Быть замеченным случайными прохожими я нисколько не опасался, и всё же раскатал шапочку, прикрыл лицо, совместил прорези с глазами. После разложил приклад автомата, воткнул магазин и дослал патрон.

Лязг затвора разнёсся по тихой рощицу неожиданно резко, даже пожалел, что не сделал этого ещё в гараже. Но — обошлось. Я немного успокоился и двинулся по овражку, который глубиной доходил до середины груди и едва ли был сильно шире, но в качестве укрытия годился чуть ли не идеально. А вот в качестве огневой позиции он оказался далеко не столь перспективен. Да — деревья и кусты облетели, но даже так поляна из канавы почти не просматривалась.

К такому выводу я пришёл, когда под шорох сухой листвы пробрался дальше. Сумел разглядеть оттуда берег озера, но вот точное расположение полянки определить не смог. Пришлось вжаться в склон и ждать.