10 фатальных ошибок Гитлера

Выбора у Брэдли не было, и он согласился. Воздушная атака началась 25 июля. Полторы тысячи тяжелых бомбардировщиков, 380 средних бомбардировщиков и 550 истребителей–бомбардировщиков сбросили 4000 тонн бомб и напалма. И снова «недогляд» привел к жертвам среди американцев – 111 мертвых и 490 раненых.

Коллинз бросил три дивизии 7–го корпуса на немецкие позиции, разгромленные союзной авиацией. Американцы ожидали, что противник не сможет оказать сколько–нибудь серьезного сопротивления. Вместо этого они нарвались на яростный отпор. Эйзенхауэр, подавленный, улетел в Англию, решив никогда больше не применять тяжелые бомбардировщики для поддержки сухопутных войск.

Несмотря на ожесточенное сопротивление немцев на некоторых участках бомбардировка нанесла им громадный ущерб. Командующий танковой дивизией «Лер» Фриц Байерляйн, чьи части приняли на себя главный удар, писал: «Подразделения, удерживавшие фронт, были почти полностью уничтожены». Танки были перевернуты, пушки разбиты, позиции пехоты сровнялись с землей, все дороги разрушены. К середине дня ландшафт напоминал лунный. «Не было никакой надежды спасти хоть что–то, – писал Байерляйн. – Шокирующий эффект неописуем. Несколько человек потеряли рассудок и в безумии заметались по открытому полю, пока не упали, сраженные осколками мин».  

Мартин Блюменсон писал в официальной истории, что одна третья часть солдат немецких действующих частей была убита или ранена, только дюжина танков или самоходных установок оставалась на ходу, а парашютный полк, приписанный к дивизии Байерляйна, фактически бесследно исчез.

Трудность продвижения Коллинза после бомбардировок объясняется сопротивлением немцев, а также осторожностью и нерешительностью американцев, которые уже привыкли долго возиться среди живых изгородей.

Однако сопротивление немцев было подавлено. К ночи 26 июля американские танки прошли на 10 миль вперед, а на следующий день двинулись дальше. «Эта штука широко раскрылась», – торжествовал Лаленд Хоббс, командир 30–й пехотной дивизии.

Коллинз расширил прорыв и продолжал двигаться на юг. Справа от него прорвался 8–й корпус Миддлтона, и в прорыв хлынула его бронетехника. Едва Миддлтон обогнул Авранш и устремился в Бретань, пришло время активизироваться 3–й армии Джорджа Паттона. Между тем Брэдли попросил Паттона возглавить 8–й корпус. Моментально проявился фирменный стиль Паттона: две танковые дивизии прорвали позиции пехоты, неожиданно появились впереди и стремительно двинулись на Авранш. Нашло подтверждение суждение Эйзенхауэра о Паттоне: «Необыкновенный и безжалостный напор в критические моменты». Немцы отступали или сдавались в плен.

Американцам удалось преодолеть лабиринты бокажей. Левый фланг немцев рухнул. Монтгомери сказал, что единственная надежда немцев – это поэтапный отход к Сене, а для того, чтобы сорвать его, союзникам нужно развернуть правый фланг «крутом и в сторону Парижа».  

Похоже, война превращалась в боевые действия такого рода, которые нравились американцам, – широкие, с атаками очертя голову, и чтобы впереди, как цель, маячил горизонт. На авансцену выдвинулся Джордж Паттон: именно подобного сорта генерал мог возглавить эту кампанию. Но Паттону необходимо было подчиняться Омару Брэдли, который вовсе не был «сорвиголовой». К тому же никто не мог предположить, как будет реагировать на изменение ситуации Адольф Гитлер.

* * *

1 августа 3–я армия Паттона формально приступила к боевым действиям. Брэдли поднялся по служебной лестнице и принял командование 12–й армейской группой, а 1–ю армию возглавил Кортни Ходжес. У американцев была двадцать одна дивизия – пять танковых, шестнадцать пехотных, всего почти 400 000 человек. Теперь эта огромная сила должна была столкнуться с потрепанными в боях немногочисленными немецкими подразделениями.

Первоначально армия Паттона предназначалась для очистки от противника Бретани. Однако немцы вывели из этого региона почти все свои войска, и Брэдли сказал Паттону, чтобы он отправил в Бретань только 8–й корпус Миддлтона.

Миддлтон вихрем пронесся через полуостров, но ему не удалось достичь первостепенной цели – взять большие порты. К ним отошли немцы. К тому времени, когда американцы овладели портами, понеся при этом огромные потери, необходимость в этих объектах давно отпала.

Паттон был, по сути дела, самым изобретательным и азартным генералом в армии союзников. Вскоре после  того, как Паттон взял на себя командование 3–й армией, он понял, что величайшая победа может быть достигнута на взморье. Американцы находились далеко на юге от Нормандии, открывался путь для массированного наступления на востоке от района бреши между Орлеаном и Парижем, а затем на сам Париж, правый берег Сены и далее с выходом на море, что позволило бы отрезать все германские силы в Нормандии.