10 фатальных ошибок Гитлера

Учитывая, что немцы отходили к низовьям Сены, а корпуса Мэнтона Эдди находились уже в Труайе, в 85 милях от Парижа, французскую столицу можно  было так же легко освободить, как сорвать созревший плод. Между тем, как бы ни было важно освобождение этого города для всего мира, он был фактически свободен от германских войск, и Брэдли хотел обойти его. Но 19 августа в Париже силы Сопротивления подняли восстание. Германский командующий Дитрих фон Холтиц получил от Гитлера приказ защищать город до конца, а потом разрушить его. Союзники были вынуждены войти в город. Брэдли направил в Париж 2–ю французскую танковую дивизию Леклерка, а вслед за ней – американскую 4–ю пехотную дивизию.

Когда Гитлер узнал, что войска союзников входят во французскую столицу, он спросил у своих штабистов: «Brennt Paris?» («Париж горит?»)

Холтиц не сжег город, а подписал перемирие с представителями Сопротивления.

Появление французских войск в Париже было встречено бурным ликованием, и, как вспоминает Брэдли, «люди Леклерка, ошеломленные вином и женщинами, вихрем носились по Парижу 25 августа».

Через два дня Эйзенхауэр, Брэдли и Героу встретились с Шарлем де Голлем в штаб–квартире парижской полиции, где уже обосновался де Голль. Эйзенхауэр разрешил дивизии Леклерка остаться в Париже, чтобы позволить де Голлю продемонстрировать свой политический вес, но когда тот потребовал провести парад победы, Эйзенхауэр решительно дал понять французскому генералу, что Париж был взят благодаря англо–американским войскам.

29 августа Эйзенхауэр приказал 28–й американской пехотной дивизии пройти парадным маршем по Елисейским Полям, а потом собираться в поход на восток. Он не позволил дивизии Леклерка принять участие в параде, потому что, как писал сам Эйзенхауэр, люди Леклерка «исчезли в темных закоулках, борделях и бистро».  

* * *

Высшие военачальники союзников совещались, как в кратчайшие сроки победить Германию. Монтгомери хотел, чтобы обе армейские группы под его командованием двинулись на северо–восток, компактным соединением из сорока дивизий, по направлению на Антверпен, Брюссель, Аахен и далее в Рур.

Брэдли же предлагал, чтобы армейская группа Монтгомери двигалась на север, а его собственная группа – на северо–восток, но через Нанси и Мец, к Саарскому индустриальному району и в центральную Германию. Местность там была более удобной для действий танков, нежели дорога в планах Монтгомери, которая шла через множество рек и каналов. Однако Монтгомери предлагал идти через побережье Па–де–Кале, откуда «Фау–1» обстреливали Лондон, и ходили слухи, что оттуда скоро начнут бить «Фау–2».

Военно–воздушные силы занимались в основном тем, что пытались уничтожить стартовые площадки «Фау–1», вместо того чтобы наносить удары по германским заводам, производящим синтетическое горючее, что было важнейшим фактором, обеспечивающим способность Гитлера продолжать войну. Кроме того, Антверпен и Роттердам, два огромных порта, находились в этой стороне, а союзники крайне нуждались в морских причалах.

Вследствие этого Эйзенхауэр решил, невзирая на ожесточенные возражения Паттона, что 1 –я армия Ходжёса с девятью дивизиями плюс новым воздушно–десантным корпусом, состоящим из трех дивизий под командованием Мэтью Риджвея, должна поступить в распоряжение Монтгомери, у которого будет двадцать пять дивизий. У Паттона оставалось пятнадцать дивизий для продвижения к Саару.  

Но не все дело было в дивизиях. Надвигался серьезный дефицит топлива, поскольку использовались лишь несколько портов, и по мере того, как армии рвались к Германии, расстояния до них увеличивались с каждым днем. Эйзенхауэр отдал львиную долю топлива Монтгомери. Ходжес, к примеру, получал 5000 тонн снабжения в день, а Паттон – 2000 тонн.

Наступление и на север, и на восток началось одновременно. К 31 августа передовые отряды армии Паттона переправились через Маас под Верденом, а на следующий день его патрули, не встретив сопротивления, продвинулись к реке Мозель недалеко от Меца – еще на 35 миль дальше на восток. Авангард союзников находился всего в 30 милях от Саара на германской границе и менее чем в 100 милях от реки Рейн.

Но основная часть армии Паттона израсходовала все горючее и не могла подойти к Мозелю ранее 5 сентября. К этому времени немцы наскребли пять неполных дивизий, чтобы удержать реку. Паттон застрял возле укреплений Меца и близлежащих пунктов.

Тем временем передовые части британской 2–й армии Монтгомери 3 сентября ворвались в Брюссель, а на следующий день танки союзников вошли в Антверпен и захватили неповрежденный порт. Антверпен также находился менее чем в 100 милях от Рейна и Рура – сердца германской индустрии.