10 фотографий (СИ)

Он был в одних трусах, и впервые за много лет девушка увидела его обнажённым: торс был довольно худым, ключицы сильно выпирали, грудные мышцы и пресс развиты ровно настолько, чтобы его нельзя было назвать немощным, но никакого фанатизма. А вот над руками и ногами он явно работал усерднее, в последних мышцы были особенно рельефными. Ну да, точно, он же регулярно занимался бегом до начала каникул. Так же, Энни заметила кое-что странное: довольно крупный горизонтальный шрам на правом боку, судя по всему, появившийся уже давно. Странно, она не припоминала никаких инцидентов, в ходе которых близнец мог бы его получить.

— Не желаешь промочить горло? — сосредоточившись на теле Марка, девушка даже не заметила в его руке стакан с апельсиновым соком. Он вложил в вопрос какой-то подтекст, но Энни и вправду так хотелось пить, что она этого просто не заметила. С жадностью осушив стакан, брюнетка вытерла губы тыльной стороной ладони и с подозрением покосилась на близнеца.

— Ты что задумал?

— Ничего такого, всего лишь новое желание, — ониксовые зрачки девушки расширились от удивления.

— Сейчас?! Но ещё утро!

— Ничего не могу с собой поделать. По утрам, я испытываю сильный «подъём» настроения, — глаза юноши маслянисто заблестели и намекающе посмотрели куда-то вниз. Энни даже спросить не успела, что он такое несёт, поскольку взгляд её сам по себе, наконец, остановился на единственном прикрытом тканью месте на теле Марка. Вздымающийся утренний стояк сильно оттягивал ткань трусов, отчего та плотно облегала массивное мужское достоинство. Выглядело… болезненно.

— Что ты собрался с этим делать?! — девушка отпрыгнула от брата, как от огня, вжавшись спиной в спинку кровати.

— Я? Ничего. Это ты для меня сейчас кое-что сделаешь. Знаешь… — Марк коварно улыбнулся и похотливо облизнул губы, — своим ртом.

— Нет! Это слишком мерзко, я не хочу! — будто не слыша отчаянного протеста, брюнет расстегнул единственную пуговицу и, повозившись немного, достал из появившегося в трусах отверстия свой возбуждённый орган. Раньше у Энни не было возможности его толком рассмотреть: налитый кровью, с несколькими отчётливо выступающими венами, подрагивающий так, словно он вот-вот в буквальном смысле взорвётся. От одного взгляда девушке стало ещё страшнее. Марк сделал шаг к кровати, раздвигая руки в стороны, словно готовясь обнять её. — Я же сказала, нет!!!

— Не бойся. Ты же знаешь, он не кусается, — близнец забрался на кровать и теперь медленно подбирался к сестре, как кошка, смотря на неё соответственно голодным, животным взглядом.

— Не надо! — Энни зажмурилась, плотно зажала рот руками и вся сжалась в позе эмбриона. Вот, брат уже настолько близко, что она может ощущать исходящий от него жар. Марк тяжело вздохнул.

— Слушай, постарайся думать о хорошем. Фотографии, помнишь? Выполнишь эту мою просьбу, и их останется всего шесть. Ты уже на полпути! — фотки. О них спросонья брюнетка совсем позабыла, как и о том, что права отказываться у неё, в общем-то, нет. Это только пока близнец просит по-хорошему, но как только ему это надоест, он пустит в ход шантаж. Приоткрыв один глаз, Энни вновь взглянула на член юноши.

«Если я сделаю ему приятно… по-настоящему приятно, сколько он продержится? Минут пять?.. Столько я, наверное, смогу вытерпеть, но, всё равно, такими вещами занимаются только конченные шлюхи! Я же не такая!».

— З… Знай, — одними губами произнесла девушка, поникнув. — Как только ты удалишь последнюю фотографию, я обо всём расскажу маме с папой! О том, как ты надо мной издевался! Они тебя сразу же из дому вышвырнут! — опрометчиво говорить такие слова, учитывая, что при желании Марк может изменить правила своей извращенной игры, и вовсе перестать удалять фотки, но Энни нужно было хоть как-то выразить накопившуюся злость. Как ни странно, брюнет не разгневался, уж тем более, не испугался. На лице у него было абсолютное спокойствие и безразличие.

— Когда у меня закончатся желания, можешь хоть в полицию на меня заявить. Мне уже будет абсолютно всё равно, — Энни недоумевающее взглянула на брата, не понимая, почему он совсем не боится. Парень горько ухмыльнулся. — Я из тех, кто предпочитает гореть ярко, хоть и недолго, нежели десятилетиями тлеть угольком… Впрочем, мы отвлеклись. Давай начнём?

Марк занял место Энни, прижавшись спиной к лакированной спинке кровати, в полулежащем положении, широко раздвинув ноги в стороны, чтобы вставшей между ними на четвереньки сестре хватило места. Девушка, откровенно говоря, боялась того, что у неё перед глазами, и из-за в каждом её действии виделась сильная скованность. Очень медленно она приблизила лицо к напряжённому до предела органу и, сантиметрах в пяти от него, скривилась, от того что в нос ударил уже знакомый, странный аромат. Резкий, трудноописуемый запах заставил девушку замереть, а сердце вдруг отчего-то забилось чаще.