10 гениев бизнеса

Он поддерживал постоянные связи с ведущими министрами, поэтому всегда был в курсе их планов. Часто случалось так, что тексты их речей в парламенте были ему известны еще до того, как их произносили. Он, как никто другой, мог выбрать нужное время и нужное место для вручения подарка (Douceurs). Этим же методом Джеймс Ротшильд привлек на свою сторону и прессу. Хотя Ротшильды не основали ни одной газеты, они оказывали значительное влияние на политическую направленность прессы. Используя различные Douceurs, Джеймс смог привлечь на свою сторону и видных публицистов. Известный поэт Генрих Гейне был частым гостем в доме Джеймса Ротшильда. Гейне часто зарабатывал на биржевых сделках Джеймса, а «подарки» принимал без лишней скромности. На праздниках и торжествах Джеймс охотно окружал себя учеными и артистами. Он хотел слыть не только «королем Ротшильдом I», но и меценатом.

Первые финансовые акции, в которых Джеймс принимал участие, касались превращения прежних пятипроцентных государственных займов в трехпроцентные. Из других государственных займов особенно следует указать на займы папе, где Джеймс, пользуясь случаем, вкладывал деньги своих единоверцев в теократическом государстве. О том, какие прибыли получал Джеймс от спекуляций на бирже, в своих письмах рассказывал дипломат Курт фон Шлецер. 23 мая 1864 года барон Александр фон Штиглиц, директор Русского государственного банка, потомок придворного финансиста из Арользена, посетил своего коллегу Джеймса Ротшильда, который поведал ему, что неожиданно выиграл на бирже сразу 24 миллиона. Обратившись к Штиглицу, он признался, что ничего подобного на бирже еще не случалось.

За четверть века Джеймс стал вторым самым богатым человеком, только состояние короля было больше. Гейне несколько озлобленно описывает положение Джеймса в середине XIX века: «Мне приходилось видеть людей, которые, приближаясь к великому барону, вздрагивали, как будто касались вольтова столба. Уже перед дверью его кабинета многих охватывает священный трепет благоговения, какое испытывал Моисей на горе Хорив, когда он заметил, что стоит на священной земле. Точно так же, как и Моисей снимал свою обувь, так и какой-либо маклер или агент по обмену, отважившись переступить порог личного кабинета господина Ротшильда, прежде всего стягивал с себя сапоги, если не боялся при этом, что его ноги будут пахнуть еще хуже и этот запах стеснит господина барона. Личный кабинет Джеймса и на самом деле представляется удивительным местом, вызывающим возвышенные мысли и чувства, как вид океана или неба, усеянного звездами: здесь можно почувствовать, как ничтожен человек и как велик Бог! А деньги – это Бог в наше время, и Ротшильд – его пророк».

Натан обратил внимание братьев на то, насколько выгодным может оказаться строительство железных дорог. Он посоветовал им принять в этом участие, и Ротшильды действительно внесли свой вклад в строительство сети железных дорог во Франции, Бельгии и Австрии.

Чтобы получить привилегию на строительство Северной дороги во Франции, Джеймс не жалел никаких средств. Когда железнодорожное общество выпустило 400 тысяч акций по 500 франков, были подкуплены парламент и пресса. Члены обеих законодательных палат получили 15 тысяч акций на 4,5 миллиона в качестве Douceurs. Таким же образом заставили замолчать и прессу. Редакторы отдельных газет получили в подарок по 70, 100 и 150 акций, в зависимости от значимости издания. Все газеты молчали, только «Националь» составила исключение. Ее редактор, которому Ротшильд послал сто акций, отклонил подарок и не поддержал проект Ротшильда на строительство железной дороги. Но барон Ротшильд все-таки получил желанную концессию.

Здесь было бы уместным привести замечание австрийского государственного канцлера Меттерниха, который в одном из доверительных писем послу в Париже отметил финансовую мощь Ротшильда во Франции следующими словами: «Банкирский дом Ротшильда играет во Франции гораздо большую роль, чем правительство какого-либо иностранного государства, может быть, за исключением Англии. Для этого есть свои объективные причины, которые с моральной стороны, конечно, не могут быть оправданы: основной движущей силой во Франции являются деньги. Совершенно открыто признают коррупцию, этот практически поистине самый значительный элемент современной системы представительства».

Хотя Ротшильды и вложили крупный капитал в европейские железные дороги, но основную прибыль они получили благодаря успешным спекулятивным сделкам с акциями. Джеймс, например, заработал на ценных бумагах железной дороги более сорока миллионов франков, так как курс акций из-за соответствующего влияния за короткий срок поднялся на девятьсот франков. Если курс поднимался до определенной отметки, Ротшильд продавал акции. Таким образом он мог возместить неизбежные убытки. Так в 1856 году на много миллионов «прогорел» казначей Северной дороги.