10 гениев, изменивших мир

Дюринг высказал мысль, что Вселенную теоретически можно представить в виде комбинации элементарных частиц, а мировой процесс – как калейдоскоп их различных сочетаний, число которых имеет предел. Это означает, что после завершения последней комбинации может вновь складываться первая (подобных же идей придерживался и К. Э. Циолковский). Следовательно, мировой процесс – не что иное, как циклическое повторение пройденного. Эта идея глубоко поразила Ницше: «Все становление имеет место только в рамках вечного круговращения и постоянного количества силы». Таким образом, бытие в том виде, в каком оно существует, не имеет цели и смысла, оно неумолимо вновь и вновь повторяется, никогда не переходя в небытие – неизбежный вечный круговорот и вечное возвращение. Но, следовательно, повторяется и человек, а значит, никакой потусторонней небесной жизни в природе не существует и каждое мгновение вечно, поскольку неизбежно возвращается».

Мысль о вечном возвращении настолько захватила Ницше, что он всего за несколько месяцев создал поэму «Так говорил Заратустра». Он писал ее в Рапалло в феврале и в конце июня – начале июля 1883 года и в феврале 1884-го в Сильсе. Через год Ницше создал четвертую часть поэмы, столь личную, что она вышла всего в сорока экземплярах за счет автора – для близких друзей. Из этого числа Ницше подарил только семь, ибо больше дарить было некому. Как и прежние книги, эта не пользовалась спросом, да и понимания тоже не встретила.

Ницше стал непостижимо чужд эпохе. Горько читать его письма, в которых он робко извиняется за просьбу ознакомиться с его книгой. Не успеха, не славы, даже не сочувствия ждал он: надеялся найти хоть какой-нибудь отклик на свои мысли. Но даже самые близкие люди – Овербек, Роде, Буркхардт – избегали в ответных письмах всяких суждений, настолько непонятны им были боль и страдания его лихорадочного разума.

Время работы над «Заратустрой» – один из тяжелейших периодов в жизни Ницше. В феврале 1883 года в Венеции скончался Рихард Вагнер. Тогда же Ницше пережил серьезную размолвку с матерью и сестрой, возмущенными его намерением жениться на Лу Саломэ, которую они считали «совершенно аморальной и непристойной особой». Тяжело пережил Ницше и помолвку сестры с учителем гимназии Бернхардом Ферстером, вагнерианцем и антисемитом (в апреле 1884-го Ницше писал Овербеку: «Проклятое антисемитство стало причиной радикального разрыва между мною и моей сестрой»).

«Заратустра» занимает исключительное место в творчестве Ницше. Именно с этой книги начинается резкий поворот к самоосознанию в себе человека-рока. Но вряд ли следует считать, что эта поэма означает начало третьего, уже собственно «ницшеанского» этапа его творчества, ибо «Заратустра» вообще стоит особняком в творчестве Ницше. Эта музыкально-философская книга вообще не укладывается в привычные каноны анализа.

«Заратустра» практически непереводима с немецкого на другие языки, как непереводим, например, Гоголь. Игра слов, россыпи неологизмов, эквилибристика звуковых сочетаний, ритмичность, требующая декламации, теряются при любом переводе. Книга содержит ядовитые пародии на Библию, выпады в адрес Шекспира, Лютера, Гомера, Гете, Вагнера и многих других. На многие шедевры Ницше дает пародии с одной-единственной целью: показать, что человек – это бесформенная масса, материал, требующий для своего облагораживания талантливого ваятеля. Только так человечество превзойдет самого себя и перейдет в иное, высшее качество – появится сверхчеловек. Ницше закончил первую часть «Заратустры» словами: «Мертвы все боги; теперь мы хотим, чтобы здравствовал сверхчеловек».

Известно, какой кровавый след оставили в истории нелюди, возомнившие себя сверхчеловеками. Но виновен ли в этом Ницше? Ни в коем случае. Его сверхчеловек – результат культурно-духовного совершенствования, тип, настолько превосходящий современного Ницше-человека по своим интеллектуально-моральным качествам, что образует как бы особый биологический тип. Аргументы сверхчеловека – не пистолет и дубинка, а осознание необходимости вознестись над прежним уровнем ради нового бытия, к которому нынешние люди еще просто не готовы. Сверхчеловек – это не вождь, возвышающийся над массой людей, а нравственный образ высшей степени духовного расцвета, олицетворение тех новых моральных идеалов, любовь к которым Ницше стремился сделать главным нравственным устремлением человечества.

«Господство» Ницше понимал не как политическую, юридическую или экономическую власть над людьми. Его «господство» – это власть в силу выдающихся духовных качеств, которыми личность бескорыстно одаривает других. Ницше недвусмысленно писал: «Ужасом является для нас вырождающееся чувство, которое говорит: «Все для меня». «Аристократия», по Ницше, неравнозначна социальной власти избранных над массами – во всех его произведениях «знать» и «чернь» употребляются как моральные категории.