10 мегагерц

Потерпите. Ему легко такое говорить. Стоило моим мозгам осознать, что все около локтя закрыто гипсовой броней, как все мысли стали крутиться только вокруг зудящего участка. На сам зуд, в принципе, было пофиг, но вот отсутствие возможности почесать выводило из себя. Я встал и подошел к стеклянному шкафчику. Не то, одни баночки…

— Кровотечений и видений больше не было? — получив отрицательный ответ, доктор кивнул сам себе и продолжил. — Но вообще я вас перевожу на амбулаторный режим. Будете приходить на процедуры к обеду, а там и рентген скоро сделаем для вашей руки…

Быстренько распрощавшись с доктором, я пошел в подвал к Вилеор Семеновичу, нашему столяру. Сейчас быстренько найду у него какую-нибудь палочку и почешу. Я мысленно представлял себе что-то похожее на зубную щетку, только с очень длинной ручкой. Однако Вилеор, выслушав меня и поправив свои квадратные очки, в пух и прах раскритиковал мою идею.

— Вячеслав, ну, смотрите сами, — он порылся в горе стружек и достал обрезок, подходящий мне по размерам. — Большой попросту не пролезет, а тоненький будет гнуться и наверняка сломается в самый неподходящий момент. А оно вам надо?

— Проволока? — я принял аргументы и начал искать варианты.

— Возможно. Попробуйте, — в сомнении почесав переносицу, согласился столяр.

Вооружившись кусачками, я подошел к бухтам. Немного покачав руками за торчащие кончики, выбрал какую-то сталистую проволоку. Она в меру гнулась и замечательно пружинила. Примерив размер по руке, откусил кусочек и вернулся к верстаку. Там напильником прошелся по концам, чтобы не царапала, и немного пошоркал шкуркой, чтобы сбить ржавчину и грязь.

Аккуратно просунув кончик между кожей и гипсом, я начал проталкивать свой анти-зудительный инструмент глубже. Странное дело, стоило проволоке начать скользить по коже, как разом зачесалась вся рука, а вот около локтя внезапно успокоилось. Возюкая получившимся инструментом, я с горечью убеждался, что его не хватает. Поверхность чесалки была слишком гладкой, чтобы унять зуд, а одного кончика катастрофически не хватало. Сюда бы что-то типа грабель, причем мягоньких таких, чтобы кожу не рвать…

Шурудя на автомате проволокой, я останавливал свой взгляд на различных приспособлениях и инструментах, имеющихся в мастерской. Все не то и не так…

— О! Какие люди и без охраны! — в мастерскую ворвался Михаил. — Здорово! Чего это у тебя?

— Привет! — я пошевелил пальцами в приветствии. — Да вот, чешется страсть как под гипсом, вот и пытаюсь унять.

— Ну, брат, удачи тебе. Я тоже мучился в свое время, — он присел на стоящую табуретку, — чего только не перепробовал, но так и не нашел рецепта — раньше гипс сняли. Ты это, только водой не пробуй!

— Да знаю, предупредили уже, — вытащив проволоку, я пытался прикинуть, получится ли загнуть самый кончик.

— Кстати, я тут передачу по больничной сети слушал, — внезапно вспомнилось мне. — Кого нашли?

— Да это твой ставленник! Ну, в смысле, студент, которого ты к Успенскому послал.

— Э-э-э… — пощелкав пальцами, я порылся в памяти и вспомнил. — Сергей? Со сломанной ногой?

— Ага, он самый, — хохотнул Михаил, — только, пока он от радости скакал туда-сюда, умудрился загреметь на лестнице. Так что теперь у него еще и рука на повязке.

— А вам по шапке не прилетит? Ведь учеба начинается.

— Все в порядке! Я проследил: он справку получил и уже в деканат отправил, — успокоил меня Михаил. — Правда, теперь есть опасение, что на волне популярности он еще что-нибудь себе сломает, лишь бы остаться тут подольше. Но чего это все о нас, да о нас. Сам-то как?

— Да у меня тоже все отлично. Жизнь бурлит и бьет ключом. Правда, иногда по голове, но это случайно, — я почесал за ухом. — А так все то же. Правда, вот сегодня девушку прислали, если все получится, то будет помогать мне.

— Слушай, а пошли попитаемся? — внезапно сменил тему Михаил. — А то Серафимовна про тебя спрашивала, а мне и сказать нечего. А ты сам все им и расскажешь.

Я согласился не раздумывая, питаться я согласен завсегда, особенно блюдами от Пелагеи. Нет, я не голодал, но исключительно полезный больничный завтрак давно переварился, а дома меня ждали только консервы и наверняка засохший в камень хлеб.

Вот до чего же хорошо вернуться в привычную среду, хоть и ненадолго. Поварихи, увидев меня, тут же окружили и просто завалили вопросами про все произошедшее со мной за прошедшее время. Пару раз я даже ловил себя на мысли, что прошло как минимум несколько месяцев, иначе невозможно было объяснить такой интерес женщин ко мне. Внезапно я поймал кураж и решил, что нельзя огорчать представительниц столь важной для меня области. В моей интерпретации событий пули роями летали над головами, злобные шпионы ловились толпами и тут же без промедления сажались в «воронки». И даже мусор с крыши летал исключительно для того, чтобы поражать советских граждан в моем лице. Правда, на всякий случай я полностью исключил причину недомогания руководства, выставив их людьми с мудрыми взглядами, которые не испытывали ни капли сомнения при принятии решений.