10 мифов о князе Владимире

Сначала автором перевода числился один, по мере того, как шедевр разрастался, росло и количество переводчиков, это оказалась уже целая группа. Но при этом местонахождение даже этих тетрадок в клеточку неизвестно, зато сам материал пухнет год от года. В свод включены летописи: «Гази-Барадж тарихы» (1229–1246 гг.) Гази-Бараджа, «Праведный путь, или Благочестивые деяния булгарских шейхов» (1483 г.) Мохаммед-Амина, «Казан тарихы» (1229–1246 гг.) Мохаммёдьяра Ву-Юргана, «Шейх-Гали китабы» (1605 г.) Иш-Мохаммеда и многие другие.

Специалисты-тюркологи считают текст откровенной подделкой второй половины двадцатого века, в которой просто использована часть данных уже известных булгарских летописей, не претендующих на такую давность.

Что нам с того?

Русского читателя текст пытается подкупить утверждением, что Рюрик — первый русский, а не шведский князь. При этом Рюрика именуют Эйреком (исконно русское имя!), Вещего Олега почему-то Салахби (еще более русское!), а события вокруг них свалены в кучу, которую очень хочется назвать навозной.

Зачем же тогда упоминать?

Меня совершенно не задевают старания апологетов этой свалки доказать, что их предки самые-самые, мол, блины разводили на молоке динозаврих, что Волжская Булгария довлела над всем миром с тех самых «динозавровых» времен, даром что булгары появились в междуречье Волги и Камы не раньше конца VIII века и были разбиты первым же русским князем — Святославом, пошедшим на них. Пусть себе, для каждого его предки самые древние.

И нелепица по поводу киевских князей, которые не просто ставленники булгар, но вынуждены отчитываться за каждый свой шаг, а также переименование Рюрика в Эйрека и Олега в Салахби тоже мало волнует. Свод упомянула ради одного: древняя или не очень Булгария хорошо знала о земле русов, расположенной между ними и славянами. У всех авторов, кроме авторов русских летописей, славяне сами по себе, а русы сами! Русы и русские не одно и то же!

Так можно усомниться во всем.

А может, стоит? Вдруг Носовский и Фоменко в чем-то правы и вся история человечества вообще высосана из пальца?

Хотите пример, как усомниться в том, что даже в руках подержать можно? О новгородских берестяных грамотах слышали все, сомнений они не вызывают ни малейших, потому как лежат в многочисленных витринах музеев, описаны, разъяснены, запротоколированы не по одному разу. Эти грамоты не были складированы или закопаны в землю специально, они в свое время оказались утеряны, выброшены за ненадобностью (с бересты информацию не сотрешь, чтобы снова заполнить), то есть это то, что ценности уже не представляло даже для растопки печи.

Представляете, какое количество грамот вообще должно быть, чтобы выброшенные остатки исчислялись тысячами?

О чем это свидетельствует? О поголовной грамотности населения, писали друг другу, пусть на бересте, но часто, очень часто.

Но только ПИСАЛИ, почему же они НЕ ЧИТАЛИ? Нет, не письма, не бересту, а книги? Вы можете себе представить грамотных людей, у которых вся их грамотность только ради переписки? Пожалуй, сейчас можно — это те, кто шлет СМС. А во времена, когда библиотеки знали не только из-за названия станции метро, но и потому, что там книги?

Мальчик Онфим в Новгороде учился писать, выцарапывая буквицы на бересте… Хороший мальчик… А что, если его судьба не будет связана с деловой перепиской и даже с личной не будет? Если ему вообще не придется уезжать из дома, если и родственники тут же — в городе на соседних улицах, им проще крикнуть через забор или сбегать что-то сказать. Таких в Новгороде большинство, зачем им грамота? Зачем грамота кузнецу или бондарю, кожемяке или щитнику, просто матери семейства, если НЕ ЧИТАТЬ?

Человек, который только пишет письма из поездок, не сможет сохранить грамотность, если не будет периодически видеть какие-то тексты перед глазами. Сколько писем можно написать за время командировки, даже длительной? Почту еще не придумали, а потому бересту передавали с оказией, то есть с теми, кто также путешествовал по делам (без дела не мотались). Но оказия дважды в неделю вряд ли подворачивалась, к тому же занятым людям было не до розыска родных любителя переписки.

Вот что меня озадачивало всегда. Научив человека читать, просто необходимо дать ему в руки что читать, иначе нескольких лет будет достаточно, чтобы учение забылось. То, что не появляется перед глазами хотя бы время от времени, забывается. Если читать каракули раз в пару месяцев, да и писать не чаще, а в остальное время не видеть даже вывесок над входом в магазин или рекламы, вряд ли сохранишь знание.

Некоторые монастыри имели берестяные книги — сшитые листы бересты с текстами наиболее употребительных молитв. Неужели ни у кого из тысяч грамотных новгородцев не появилось желание записать хотя бы свою родословную или какую-то забавную байку, легенду, сказку, наконец, а потом скрепить эти листы между собой? Береста материал недолговечный, но ведь сохранились же грамоты, больше тысячи грамот.