10 мифов о России

Вопреки мнению отдельных публицистов и исследователей, полагающих, что начиная с 1934 года советское руководство стало руководствоваться во внутренней и внешней политике национальными интересами страны, в реальности советские вожди в это время озаботились проблемой... уничтожения памятников истории России. Так, в это время целых три члена политбюро — Сталин, Ворошилов и Каганович — уделили внимание судьбе такого замечательного памятника истории России, как московская Сухарева башня.

Первоначальное решение властей о сносе памятника, мотивированное «заботой о развитии уличного движения», вызвало протесты ученых и архитекторов-градостроителей. В ответ на эти протесты 18 сентября 1933 года Сталин отправляет собственноручное письмо Кагановичу, в котором пишет:«Мы (Сталин и Ворошилов. — А.М.) изучили вопрос о Сухаревой башне и пришли к тому, что ее обязательно надо снести. Архитекторы, возражающие против сноса, — слепы и бесперспективны»[8].

Выступая перед коммунистами-архитекторами, Лазарь Каганович так говорил о сносе памятника: «В архитектуре у нас продолжается ожесточенная классовая борьба... Пример можно взять хотя бы из фактов последних дней — протест группы старых архитекторов против слома Сухаревой башни. Я не вхожу в существо этих аргументов, но ведь характерно, что не обходится дело ни с одной завалящей церквушкой, чтобы не был написан протест по этому поводу. Ясно, что эти протесты вызваны не заботой об охране памятников старины, а политическими мотивами...»[9] Вот уж воистину — у кого что болит, тот о том и говорит. В реальности именно деятельность советского руководства по сносу памятников русской истории была вызвана политическими мотивами.

В тот страшный год погибла не только Сухарева башня. На Бородинском поле был взорван «памятник царским сатрапам» — главный монумент в честь сражения, в котором решалась судьба России. В Ленинграде был уничтожен храм-памятник в честь моряков, погибших в Русско-японскую войну, в Костроме — памятник Ивану Сусанину... и т.д.

Что получилось в итоге? В итоге большинство советских людей оказались «отлученными» от истории своей страны. И если в 30-е годы, как отмечалось выше, снос «завалящей церквушки» вызывал протесты, то к 70-м годам XX века равнодушие стало нормой. И многие уникальные памятники нашей истории погибли именно по причине людского равнодушия, а не злой воли властей. Повальное историческое невежество наших сограждан подтверждают и результаты социологических исследований. В декабре 2003 года независимый исследовательский центр РОМИР провел очередной общероссийский опрос общественного мнения, в ходе которого респондентам было предложено ответить на вопрос: «Как бы вы могли оценить собственные познания по истории России?» Ответы на него распределились следующим образом:

Таким образом, даже по собственной оценке, более половины наших сограждан оценили свое знание истории как неудовлетворительное. Это притом, что подавляющее большинство опрошенных (95%!) согласны с утверждением, что каждый гражданин России должен хорошо знать историю своей страны.

Таким образом, признавая необходимость знания отечественной истории, современные россияне расписываются в собственном историческом невежестве, которое является закономерным результатом политики советского государства в этом вопросе.

Некий мудрец сказал: «Если мы выстрелим в прошлое из пистолета, то будущее в нас выстрелит из пушки». Заменив подлинную историю России мифотворчеством, коммунисты по прошествии десятилетий столкнулись с тем, что мифотворчеству подверглась и история советского режима. Что называется, «как аукнулось, так и откликнулось».

Лишь после 1991 года из печати стали выходить книги, содержащие объективное описание истории Российской империи или отдельных сторон ее бытия. Но тираж хорошей исторической книги в наше время составляет, как правило, от 1000 до 3000 экземпляров. Книга, изданная тиражом 5000 экземпляров, уже считается массовой, хотя и это не более чем капля в море.

Между тем, хотя мифотворческая машина перестала получать поддержку со стороны государства, отдельные ее адепты все еще работают, так сказать, «гимны прежние поют».