10 мифов об СССР

Первый орден Красного Знамени Блюхер получил за 1500-километровый рейд по тылам белых – он вывел из района Белорецка, ведя непрерывные бои, Южно-Уральскую партизанскую армию на север Урала, на соединение с Восточным фронтом. Да и потом воевал Блюхер не менее умело. Действуя против Колчака, 51-я дивизия под его командованием нанесла по Колчаку серьезный удар у Тобольска. В боях против Врангеля Блюхер обеспечил удержание Каховского плацдарма на Днепре, впервые в российской военной практике организовав там артиллерийскую противотанковую оборону, что позволило отразить массированные танковые атаки Врангеля. Другая страница в его полководческой биографии – форсирование Сиваша.

Единственный чисто военный упрек, который Резун бросает Блюхеру, – невнимание к оборудованию театра военных действий на Дальнем Востоке. Семнадцать лет маршал Блюхер там командовал, а не удосужился заняться строительством дорог, чтобы обеспечить войскам возможность маневра, на случай если сообщение по Транссибирской магистрали будет прервано. Только пьянкой увлекался. А вот когда в 1941 году на его место назначили генерала Апанасенко, у того в штабе сразу сообразили, что без дорог – никуда, и генерал Апанасенко заставил эти дороги срочно выстроить (366–371). «И что за стратег Блюхер после этого?» – вопрошает Резун.

В каком состоянии были дороги в ОКДВА, когда там командовал Блюхер? Честно скажу – не знаю. Но ведь и Резун не знает. Повторю снова и снова: во всяком таком деле есть правило – выслушать обе стороны. Может быть, в середине 1938 года, когда Блюхер был репрессирован, дороги были там во вполне сносном состоянии? К лету же 1941 года, то есть три года спустя, грунтовки без надлежащего ухода вполне могли прийти в упадок. И генералу Апанасенко пришлось ими заниматься снова. А может быть, что Блюхер действительно допустил здесь серьезный промах.

В любом случае не следовало бы бросаться обвинениями на основе единственного свидетельства заинтересованной стороны. Резун, конечно, не таков. Любую грязь, которую ему только удается откопать, он помещает на страницы своей книги, нисколько не заботясь об исторической истине, а подчас даже и о простом правдоподобии.

Я вовсе не берусь утверждать, как и в случае с Тухачевским, что Якир и Блюхер были, как говорится, без греха. Но ведь именно эти командиры выиграли Гражданскую войну – выиграли против серьезного противника, у которого были командные кадры с хорошим военным образованием и с солидным боевым опытом. И, наконец, следует сказать, что даже если Резун прав относительно подвергаемых им поношениям командиров не на 100 %, а на 200 %, и даже на все 500 %, то это еще ровным счетом ничего не доказывает. А каковы были боевые качества остальных репрессированных? – вправе задать мы вопрос. И тут Резуну нечего ответить. Он ведь вовсе и не собирался выяснять этот вопрос. Ему было достаточно ошарашить читателя несколькими фактами позабористей (и не всегда достоверными) из биографий нескольких человек, и на этом основании чохом записать в пьяниц, недоумков и карателей все жертвы сталинских репрессий.

По Резуну выходит, что Сталин старательно убирал старых да бесталанных и давал дорогу молодым и способным. Смею утверждать, что это весьма далеко от истины. Принципы кровавой сталинской «селекции» были совсем другими. Вот только один пример – в июне 1938 года Ворошиловым была подписана директива об увольнении из РККА всех лиц начальствующего состава, по национальности принадлежавших к народам тех стран, которые рассматривались как враждебные к СССР, – поляков, финнов, румын, литовцев, латышей, эстонцев и т. д. – либо родившихся за границей. Ну, ясно – раз не русский или не украинец, значит, точно «враг народа». Но, может быть, Резун полагает, что быть, например, латышом – значит автоматически получить свидетельство о профессиональной бездарности? Или Резун полагает, что чистка командного состава по признаку какой-либо прикосновенности к внутрипартийной оппозиции, особенно левой, также позволяла освобождаться именно от профессионально непригодных кадров? Ведь среди высшего комсостава РККА большинство либо принадлежало в прошлом к сторонникам левой оппозиции, либо, по крайней мере, имело с бывшим председателем Реввоенсовета Троцким нормальные деловые отношения. И одного этого было более чем достаточно, чтобы попасть под каток репрессий.

В своей защите сталинского произвола Резун потерял последнюю видимость приличия, став, нисколько не скрывая этого, прямым идейным пособником палачей и фальсификаторов.

Еще раз о танках, о голоде и еще кое о чем